Скрытые угрозы легализации нелегитимных образований
В конце декабря прошлого года, на Женевских международных переговорах стороны договорились о том, что на будущей встрече будет принята устная декларация о неприменении силы, но в тоже время, это не будет их обязывать ни к чему. Именно так туманно и хитроумно растолковал представитель МИД РФ Григорий Карасин: «Готовящаяся для принятия в устном виде декларация подразумевается как «нейтральная», то есть в ней не будет затрагиваться вопрос о статусе Абхазии и Южной Осетии. «Участники женевских дискуссий просто заявят об отказе от применения силы в отношениях друг с другом. Такая декларация не будет иметь юридически обязывающего характера, но все равно станет заметным шагом вперед на политическом и эмоциональном уровне. Стороны продемонстрируют намерение решать все вопросы в регионе мирным путем посредством контактов и переговоров». (Закавказье готовят к устному миру. 20.03.2018. Газета Коммерсантъ). Грузинская общественность об этом узнала только на днях, и опять из российских СМИ, когда декларация, очевидно, уже готова к очередной встрече в Женеве, которая состоится 27-28 марта.
В конце декабря прошлого года, на Женевских переговорах, стороны договорились, что на будущей встрече примут декларацию о неприменении силы. Мы об этом узнали только на днях, но не знаем, что и как там записано. Что нам готовит новая декларация?
На международных дискуссиях в Женеве, Российская Федерация всегда настаивала на участие представителей, как она заявляет, независимых государств — Абхазии и Цхинвальского региона/т.н.Южная Осетия/, что было неприемлемо для Грузии и международного сообщества. РФ достигла того, что представители де-факто абхазских и цхинвальских властей изначально были на Женевских дискуссиях в составе российской делегации, поэтому вопрос субъектов, участников переговоров был решен так, что все прекрасно понимают — тот или иной человек представляет то или иное государство, но в личном качестве.
Сегодня встречи продолжаются в том же русле и я сомневаюсь, что стороны окончательно готовы подписать какой-либо документ. Если вспомнить создание документа «О Механизмах реагирования и предотвращения инцидентов» (IPRM), то стороны и в этом случае не ставили свои подписи, хотя документ является основой для развития определенных процессов: периодически, под эгидой ЕС, совместно с представителями международных организаций, в Эргнети и Чубурхинджи собираются представители сторон, где работают над оперативными и тактическими вопросами, но опять же, документ не был подписан сторонами. Предполагается ли подобный подход или что-то новое, не могу сказать.
Исходя из слов Григория Карасина, представителя МИД РФ на Женевских переговорах, «не будут затронуты вопросы о статусе Абхазии и Южной Осетии. Участники женевских дискуссий просто заявят об отказе от применения силы в отношениях друг с другом. Такая декларация не будет иметь юридически обязывающего характера, но все равно станет заметным шагом вперед на политическом и эмоциональном уровне». Тогда для чего принимать?
Само участие в подобного рода мероприятиях уже формальное заявление мирных позиций нашего государства. Мы неоднократно, на официальном уровне, заявляли о неприменении силы и угрозы, подписывали документы, поддерживающие мирный процесс. Заявление о неприменении силы были сделаны в 2001, 2010, 2013 гг. Мы подписали такого рода документы в многостороннем, двустороннем, одностороннем формате, президент Саакашвили, премьер-министр Грузии заявляли, что наше государство поддерживает мирный путь урегулирования.
С кем подписали? – Давайте, вспомним немного истории в контексте сегодняшних событий.
В 2001 году, в Ялте, под эгидой ООН, с участием Клуба Друзей Генерального Секретаря ООН и представителей неправительственного сектора, мы с абхазской стороной подписали «Ялтинскую Декларацию». Это довольно сильный документ, и я горжусь тем, что принимал участие в работе над декларацией, принятие которой требовали представители абхазкой стороны и РФ. Сам Ардзинба, в бытность президента, в обращении к национальному собранию говорил, что у них нет необходимости, подписывать с грузинами какой-либо документ о мирном договоре, так как есть «Ялтинская Декларация». Стороны совместно обращались к спецпредставителю Генсека ООН с просьбой, чтобы он обратился к международному сообществу, Совету Безопасности, группе друзей Генсека ООН, ОБСЕ, СНГ с тем, чтобы выработать международные гарантии безопасности в зоне конфликта. Практически, документ является нашим согласием на мирное урегулирование конфликта, на создание международных гарантий безопасности для соблюдения мира и стабильности в регионе. Могу еще раз повторить, что мы неоднократно, в разных форматах заявляли нашу позицию, следовать мирному процессу. К сожалению, наши партнеры по переговорам, РФ и представители оккупированных регионов не очень активно поддерживали нас — очевидно, не всех устраивает мирное развитие процессов.
Я все стараюсь понять, о чем декларация, я не знаю каким будет его статус, не знаю конкретики. Для меня важны три вопроса: 1. Кто подписывает документ? 2.Статус документа и 3. Что заложено в самом документе? Это очень важно знать. Говоря о статусе документа, мне интересно, в чем обязывающая сила документа, кто гаранты между грузинами и абхазами, грузинами и осетинами? Если гарантом выступает Россия, то это не тот документ, который мы должны подписать. С Российской Федерацией надо заключить договор о ненападении, чтобы она не только подтвердила взятые на себя обязательства о выводе войск с нашего государства, с оккупированных территорий Грузии — Абхазии и Цхинвальского региона/т.н. Южная Осетия/, но и выполнила бы их при непосредственном присутствии наблюдателей от международного сообщества.
Вряд ли мы можем надеяться на то, что договор о ненападении будет заключен между Грузией и Россией, что РФ отзовет свое признание Абхазии и Цхинвальского региона. Совсем недавно, в январе 2018, Карасин еще раз подчеркнул: «Мы хотим восстановления добрососедства с Грузией, но не за счет интересов Абхазии и Южной Осетии». Этим все сказано.
Российская Федерация постоянно призывает нас смириться с новыми реалиями. Надеюсь, что с нашей стороны этого никогда не случится, мы никогда не смиримся с тем, чего Россия пытается нам навязать — эти две территории неотъемлемые части нашего государства. Я также считаю, что одним из самых главных проблем является все еще не решенная судьба тех насильственно перемешенных лиц, которые не могут вернуться в свои дома и чувствовать себя полноценными людьми. Последние 25 лет я, как и многие мои соотечественники, не имеют возможности поехать к себе домой и жить в своих домах. 26-27 лет грузины из Цхинвальского региона не имеют такой возможности, так что, говорить о новых реалиях и необходимости мириться с этим, по меньшей мере, несправедливо. Я неоднократно встречался с российскими экспертами, которые работают над аналогичными темами, они говорят, что нигде в мире нет аналога возвращения беженцев в свои дома и мы должны смириться с этим. Во-первых, аналоги есть, а если нет, так, давайте создадим! Только потому, что Российская Федерация не желает терять свой контроль над какой-то территорией, сотни тысяч людей лишены возможности проживать в своих домах! Извините, но по меньшей мере, это несправедливо и неразумно.
Да, понимаю, что Россия сегодня непреодолимая сила, но если она желает иметь у себя рядом соседа, который с этим не смириться, ради бога, это ее выбор. Если РФ ждет, что новое поколение грузин забудет о наших оккупированных территориях, то глубоко ошибается. 300 лет Аджара и часть Гурии принадлежала другому соседнему государству, но ситуация изменилась и сегодня эти регионы такие же части Грузии, как и остальные. Правда, в свое время они вернулись в состав Грузии благодаря России, но конечно же, царская Россия сделала это не для того, чтобы восстановить территориальную целостность Грузии, а для расширения своих границ. Ситуация изменилась и мы вернули эти территории. Почему они надеются, что новое поколение будет проявлять безразличие? Я уверен, поколение, которое не имеет никаких сентиментов, более жестко будет требовать решения проблемы от своего правительства, де-факто властей Абхазии, Цхинвальского региона, самой России. Мне кажется, с новым поколением будет намного сложнее договориться и найти общий язык, нежели с поколением, которое имеет опыт позитивного общения с абхазцами, осетинами и с представителями Российской Федерации.
Есть большая вероятность того, что Россия подготовила эту декларацию. Если наши два региона, оккупированные Россией, выступают за принятие декларации, а сама РФ, непосредственная участница во всех войнах против Грузии, не фигурирует как сторона конфликта, то выходит, всю ответственность она перекладывает только на Абхазию и Цхинвальский регион?
Да, Россия принимала активное участие в 1992-93 гг. во время войны в Абхазии, вспомним российских генералов Чиндарова, Колесникова, погибшего российского летчика Вацлава Шипко, когда российская авиация бомбила наши города; заявление министра обороны РФ Грачева, что грузины перекрасили свои самолеты в цвета российского флага и бомбили свои же населенные пункты. Принятие декларации только Абхазией и Цхинвальским регионом/т.н. Южная Осетия/ означает, что Россия стремится уйти от ответственности за 2008 год, за предшествующие и последующие годы. Российская Федерация должна нести ответственность за все содеянное ею, но самая главная опасность этой декларации в том, что Россия создает предварительные условия для легализации международного признания этих двух регионов! Единственное, чего я боюсь в этой декларации и документах подобного рода.
Странная, мягко говоря, декларация, когда нет юридической обязанности и собираются принимать только для эмоционального эффекта…
Меня не беспокоит эмоциональное состояние людей, которые занимаются данными вещами. У нас есть печальный опыт, когда мы неоднократно достигали договоренностей и выполняли возложенные на нас обязательства, но Россия не выполняла подписанные ею документы и в результате мы теряли наши территории. Допускать такого больше нельзя. Россия не гарант, Россия участник конфликта, гарантом может быть международное сообщество. Я напомню «Будапештский меморандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия», когда Российская Федерация, вместе с США, Великобританией, была одним из гарантов территориальной целостности и обеспечения безопасности Украины в обмен на отказ Украины от ядерного оружия. Но что мы видим сегодня? — Россия аннексировала Крым, ведет войну в Луганске и Донецке, несмотря на взятые в 1994 году обязательства.
Самый хороший пример, но у нас достаточно своих: 1992-93 годы, когда согласно договору о разоружении сторон и вывода военной техники, только грузинская сторона вывела из Сухуми все тяжелое вооружение, в результате чего мы не смогли защищаться полноценно. Я прекрасно понимаю, что если Россия захотела бы, в любом случае взяла бы Сухуми и всю Абхазию, с военной точки зрения оккупировать Грузию не проблема для России. Но сегодня не 19 век и не 20-й, сегодня работают другие механизмы и мы этом убедились в августе 2008 года, когда российские войска стояли в Гори и подступали к Кутаиси, но им пришлось оставить эти территории. Да, нам не удалось, заставить их уйти из Абхазии и Цхинвальского региона/т.н. Южная Осетия/, но еще не вечер.
2008 год показал, насколько эффективной бывает поддержка международного сообщества, когда все как один, поддержали территориальную целостность Грузии, когда ЕС, подкрепленный позицией США, смог остановить российскую агрессию и все вместе добились того, что режим в Грузии не изменился. Грузия сохранила свою государственность. Мы одни не смогли бы противостоять российской военной угрозе, поэтому, нам необходимо стремиться к коллективным системам безопасности, к членству в НАТО, евроатлантические структуры и более тесному сотрудничеству с нашими международными партнерами. Сегодня у нас появился шанс, не оставаться наедине с Российской Федерацией. К сожалею, мы не видим никаких сигналов от РФ, что она уважает нашу государственность, намеревается в будущем создать условия для восстановления территориальной целостности, возвращения насильственно перемешенных лиц, и будет способствовать мирному развитию и безопасности региона.
Насколько своевременным было заявление премьер-министра Георгия Квирикашвили о его готовности, принять участие в Женевских переговорах и соответствует ли это его статусу?
Существует принцип гомогенности, когда стороны представлены равнозначными фигурами и как правило, в дипломатии этот принцип всегда четко работает. Я с трудом себе представляю, что Владимир Путин или хотя бы его новый премьер, пока не знаю кто, решит приехать в Женеву. Приедут ли равнозначные лица, которые представляют те или иные силы и структуры, участвующие в Женевских международных дискуссиях, если поедет Квирикашвили? Хотя бы Майкл Пенс должен приехать из США, я уж не знаю, кто приедет из ЕС, ООН и ОБСЕ. Разумеется, возможен такой вариант, но подобного рода высокопоставленные лица просто так не должны встречаться, и не будут. Если встретятся, то это должно быть завершением очень важного и сложного раунда, подготовительной работы, веховым событием и началом качественно другого этапа, мы должны прийти к какому-то серьезному итогу. Если так произойдет и мы придем к мирному разрешению ситуации в нашем регионе, будет хорошо, но опять-таки, для этого России придется отказаться или отозвать свое признание, в противном случае, в регионе ничего не изменится. Если РФ будет настаивать на независимости Абхазии и Цхинвальского региона / т.н. Южная Осетия/, отношения останутся напряженными. Сложно представить, что в подобных условиях возможно восстановление дипломатических отношений.
В нашем обществе все часто можно услышать, что правящая сила «Грузинская мечта» занимает пророссийскую позицию. Информации о тайной от грузинского общества работе над декларацией это мнение еще более усилили…
Не думаю, что они занимают проросийскую позицию, возможно, определенные лица в «Грузинской мечте» придерживаются такой позиции. «Грузинская мечта» является партией власти, и естественно, она не обладает той свободой, которая есть у оппозиции. Партия власти несет больше ответственности, поэтому она не может делать резкие заявления или резкие шаги. Такие маленькие государства, как мы, должны согласовывать решения, которые могут вызвать серьезные сдвиги, с нашими стратегическими партнерами, государствами, которые поддерживают нашу территориальную целостность. Я, как человек, который работал в государственных структурах, всегда с пониманием отношусь к той мере ответственности, которую чувствуют представители властных структур. Я больше склоняюсь к этой проблеме, нежели соглашусь с тем, что кто-то и как-то проводит пророссийскую линию.
Читава Михеил
