The Telegraph предлагает британцам отправиться в Сванетию вместо юга Италии — Netgazeti
The Telegraph открывает для британских туристов новое направление – грузинский высокогорный регион Сванетию. Издание считает, что дешевые перелеты (начиная от 24,99 евро), которые выполняет из Лондона в Кутаиси авиакомпания Wizz Air, станут для тысяч британцев решающим фактором при планировании путешествий.
Уже в скором будущем Грузия может заменить юг Италии и стать «новой Апулией», — пишет The Telegraph.
Проверяла новое направление постоянный автор The Telegraph Джульета Рикс. Она рассказала о своем трекинг-туре по Сванетии, назвав регион «колыбелью традиций» грузинского Большого Кавказа.
«Местиа с населением около 2000 человек — единственный город Сванетии. Это маленькая столица региона, который занимает особое место в сознании грузин за суровую красоту своего ландшафта и неукротимый дух своего народа, непобежденного и непокоренного на протяжении многих веков господства в Грузии региональных держав (персов, турков, монголов, русских). Затерявшиеся среди самых высоких гор в стране сваны – это народ, говорящий на собственном языке, имеющий собственные традиции, чувство юмора и страхи», — пишет автор.
В самолете, летевшем из лондонского аэропорта Лутон в Кутаиси, рядом с Рикс сидел грузин. Он рассказал ей, что в Грузии сванов часто называют «деревянными головами». «Вы ничего не сможете им объяснить», — пояснил собеседник журналистки.
«По факту, сваны – это мишень для шуток, грузинский эквивалент ирландцев. Тем не менее, сваны кажутся довольно гибкими в борьбе с текущим быстрым ростом туризма. Гестхаусы размножаются как пресловутые кролики, в то время как дорога тянется все глубже и глубже в горы», — говорится в статье.
Первым пунктом маршрута Рикс стала община Бечо. Необходимо отметить, что именно с этого села в Сванетии начал развиваться туризм. Еще в советские годы Бечо стал своеобразным базовым лагерем для альпинистов, пытавшихся покорить горы Сванетии.
«В этой маленькой деревне есть несколько башен, а фиолетовые орхидеи усеивают поля. Круглолицый и светлокожий сван сидит на порожках, равнодушно изучая вновь прибывших», — сказано в статье.
В самом начале пути Рикс начинает подмечать детали, которые кажутся ей странными и одновременно удивительными. Например, британскую журналисту впечатлило, что в Сванетии до сих пор повсеместно используются повозки, запряженные волами.
«Когда мы отправляемся на нашу первую прогулку в горы, наблюдаем за тем, как в повозку загружают бревна. Мы следуем вдоль реки, вспенивающейся и бурлящей между смолистых хвой и дикого орешника под острыми пиками горы Ушба. Прижимаясь к деревьям в тех местах, где река размыла дорогу, мы почти достигаем водопада. Именно это наша цель, прежде чем мы встретим снег», — пишет она.
Вскоре группа Рикс достигла гестхауса Джены, где путешественники должны были отдохнуть и перекусить. Автора статьи впечатляет обилие блюд, представленных на столе – «атрибут грузинского гостеприимства». Сама хозяйка гостиницы говорит, что всегда рада гостям, поскольку «только хорошие люди приходят в горы».
Рикс предупреждает путешественников не рассчитывать на большой комфорт. Из бонусов, которые доступны в Сванетии – «магазин с парой витрин в передней комнате дома местной семьи и несколько хрюкающих свиноматок с поросятами, свободно слоняющихся по улице».
Британская журналистка узнала, что далеко не всегда Сванетия была безопасной и принимала путешественников с таким радушием, как сегодня.
«Возвращаясь на главную тропу, мы размышляем о том, что пару десятилетий назад в Сванетии был распространен бандитизм. После падения СССР регион встал на старую колею. На неосторожных здесь нападали и грабили. Башни стали защитой не только от посторонних, но и друг от друга. Сваны долго оставались известны по кровной мести — вендетте, продолжавшейся несколько поколений», — рассказывает Рикс.
Здесь же она отмечает, что «сваны до сих пор славятся своей силой и выносливостью», а многие выдающиеся борцы и боксеры Грузии являются уроженцами этого региона. Вместе с тем, «междуобщинное насилие ушло в прошлое».
В своей статье Рикс несколько раз употребляет слово дороги в кавычках. Она отмечает, что на некоторых участках этих «дорог» едва могут разойтись два человека. Журналистка нашла забавным обилие дорожных знаков, установленных на обочинах.
«Река Ингури, когда-то бежавшая рядом с нами, теперь находится ниже примерно на 130 футов. Дорога продолжает сужаться. Мы уже почти карабкаемся наверх, когда перед нами появляется новенький, сияющий дорожный знак. Он гласил: «Ограничение скорости 30 км/час». Мы рассмеялись. Вскоре появился еще один, предупреждающий об опасном повороте. И еще один: «сужение дороги». Мне стало интересно, может ли эта дорога стать еще более узкой, и сможем ли мы не нарушить ограничение скорости при падении с оврага, когда увидела предупреждение о дороге с двусторонним движением», — делится впечатлениями Рикс.
Маршрут группы, с которой следовала журналистка, проходил через общину Ушгули – «объект Всемирного наследия ЮНЕСКО, сванский центр на высоте 6 900 футов и, возможно, самое высокое круглый год населенное поселение в Европе».
На следующий день группа отправилась в древнюю церковь Ламария на самой окраине общины Ушгули. Рикс признается, что ждала этого момента с нетерпением и волнением.
«Церковь Ламария 12-го века названа в типичной для Сванетии манере, соединении имени сванской языческой богини Ламарии и христианской Марии», — поясняет она.
«Священник, в длинной робе и традиционной серой сванской шапочке, похожей на супницу, распахивает перед нами тяжелые двери на металлических петлях. Теперь мы можем зайти и полюбоваться средневековыми фресками, изображающих широкоглазых святых и архангелов», — говорится в статье.
Автор материала отмечает, что «крошечные церкви Сванетии почитаются по всей Грузии как защитники веры».
«Когда захватчики наступали, самые важные иконы страны прятали здесь, в этом недоступном регионе. Даже в советские времена Сванетия оставалась более религиозной, чем другие регионы», — рассказывает она.
Продолжая говорить о языческих традиция Сванетии, Рикс рассказывает о большом количестве праздников, некогда существовавших в регионе.
«До наших дней дошла только треть из них. При всем этом сегодня их число ошеломляет и составляет 50 в год. Неотъемлемой частью одного из самых драматичных являются огромные котлы, такие же, как и во дворе Ламария. Будучи настолько большим, что в нем можно приготовить жертвенного вола, каждый из них похож на мозаику из металлических листов», — сказано в статье.
Автор завела этот разговор не случайно. Она отмечает, что Сванетия богата металлами: «Когда-то она была частью древней Колхиды, куда Ясон и аргонавты пришли искать Золотое руно. По факту, даже сегодня овечья шкура, опущенная в быстро текущую реку Сванетии, соберет крошечные частички золота».
Из церкви Ламарии группа Рикс двигается к леднику на южной части горы Шхара — самой высокой вершины Грузии.
«Мы пришли к истоку Ингури. Он льется из серой каменной стены прямо под ледником. «Идем дальше», — говорит наш гид. Почему не вправо на ледник? «Скалы», — отвечает он, а уже через несколько мгновений раздался грохот от горстки валунов, скатившихся по льду на камни внизу», — делится журналистка.
В ближайшей деревне группа посетила небольшой музей. Необходимо отметить, что эта экскурсия значительно повлияла на представления британской журналистки о Сванетии.
«Мы входим в традиционный сванский дом – мачуби, с интерьером из темного камня и резного дерева. «Это был дом моей семьи — объясняет молодой хранитель, — с 14-го века до 1921 года, когда Красная Армия уничтожила нашу башню, и семья вынуждена была бежать». Центральное пространство окружено оригинальными деревянными окошками-арками. Зимой за ними жил скот. Тепло животных согревало людей, которые спали на платформах выше. Самый старший мужчина восседал на деревянном троне у костра, а женщины занимали резную скамью. Языческие астральные символы изобилуют здесь, а трон разрушенной башни стоит у двери. На ее рукоятках, вырезаны рога горных козлов», — описывает увиденное Рикс.
После посещения мачуби, автор приходит к выводу, что «многое для сванов изменилось, а отличия Сванетии исчезают». Своими мыслями она поделилась с «пожилой смуглой женщиной, матриархом» и хозяйкой гвестхауса «Лилео» в Ушгули.
«Конечно, некоторые вещи будут меняться», — говорит она. Она боится за будущее языка, но людям нужно зарабатывать на жизнь. Туризм помог положить конец насилию и бандитизму прошлого. «Сваны выжили при Советах. Сможем мы выжить и сейчас», — приводит Рикс разговор с жительницей Ушгули.
