«Почти не ест и отказывается от помощи врачей»: что происходит с Михаилом Ефремовым под домашним арестом

Ему плохо, он места себе не находит из-за погибшего. Почти не ест даже, могу сказать. Похудел за неделю на 6 килограмм. Морально очень страдает. Как жаль, в год 30 тысяч людей погибает от ДТП, 20 тысяч пьяных водителей, по 10-20 человек иногда гибнет в одной аварии, и нет такого резонанса… За рулем могли быть и вы, и я, и ваши родственники, и мои. Никто ведь не понимает до конца причину, по которой Ефремов сел за руль.

Да, ему позвонили. Он сидел, отдыхал, и тут: «Пожалуйста, срочно приезжай, помоги». Он же добродушный, безотказный. Тем более такое горе, смерть близкого человека. Никогда до этого Ефремов не садился пьяным за руль. А тут сел. Михаил Олегович помнит этот момент, как и все, что происходило потом. После ДТП он сразу позвонил подруге, чтобы организовать помощь, чтобы немедленно нашли самых лучших врачей, лучшие лекарства. Как бы он мог в том состоянии пьяном, про которое пишут, что-то сделать? Женщина тут же приехала, буквально через 15 минут, она же отправилась в больницу к пострадавшему, Ефремов сказал не жалеть никаких денег. Он невероятно порядочный человек, сколько детей он вылечил от рака за свои деньги. И никогда об этом не говорил. Кому помощь нужна, вместо 112 они звонят Ефремову.

Я не могу раскрывать некоторые детали. Плюс я сам ведь не медик. Мы еще даже не показывали его врачам. Ему морально все очень тяжело. Мы когда ему говорим, что надо бы пройти осмотр, он отказывается, говорит: «Нет, не надо». Мы с коллегой-адвокатом с Ефремовым очень серьезно разговаривали, когда «домашний арест» выбирали, убеждали, мол, тюрьма тебе ничего не дает. Он категорично хотел, чтобы его сразу отправили в СИЗО.

Поймите, решение принимает суд. Пока сейчас преждевременно о чем-то говорить. Мы действуем исключительно в рамках закона. Сейчас всякое пишут, мол, я с кем-то пытаюсь договариваться, — это не соответствует действительности. Надо быть глупым человеком, чтобы при таком резонансном деле так себя вести. Видеообращение, которое многие посчитали нарушением, мы согласовали со следствием. Пришлось его записать. Он до него трижды просил прощения у родных погибшего — в коридоре перед допросом, в суде, перед камерами у дома. Но никто не показывал этого.

Если вы хотите что-то сказать, то я с удовольствием передам. Его номер могут просматривать я и моя коллега Елизавета Шаргородская. У него у самого сейчас самый простой телефон за 500 рублей, без интернета и всего остального. Общаться же он может только с адвокатами, следователями и родными.

Жена и трое детей. Они все приехали с дачи, поддерживают его.

Я вчера, наконец, взял контакты брата погибшего, сегодня буду с ним связываться. Очень долго не получалось это сделать. Превратили это во что-то непонятное, долго решали, кто главный и с кем у них надо договариваться. Родственники везде успевают ездить. А определенные люди вообще делают себе на этом пиар, затягивают всячески. Думают, что чем дольше все будет — тем больше.