«Я не вижу в Грузии прогресса » — ЛГБТ-активистка, участница акции 17 мая
Натия Гианишвили — одна из активисток, принимавших участие в мероприятиях, прошедших 17 мая 2013 года, в день борьбы с трансфобией и гомофобией. Как и другие активисты, в этот день Гианиашвили стала жертвой агрессии со стороны групп, мобилизованных Патриархией Православной церкви Грузии.
По ее словам, этот день стал для нее переломным. На фоне стресса начались депрессия и тревожное расстройство. Через несколько лет она уехала учиться за границу и решила остаться там жить.
10 лет назад, 17 мая, в связи с Международным днем борьбы с трансфобией и гомофобией в Тбилиси должна была пройти акция-флешмоб, но духовенство и мобилизованные ГПЦ люди не позволили правозащитникам провести это мероприятие. Они преследовали ЛГБТ-активистов и нападали на автобусы и маршрутки, на которых вывозили участников акции с территории.
По информации «Группы поддержки женских инициатив» (WISG), спустя 10 лет никто не был наказан за насилие на акции 17 мая, при этом 28 человек все еще ожидают получения статуса потерпевших.
ЛГБТ-активистка, феминистка и бывший директор WISG рассказала «Netgazeti» о событиях, которые произошли 17 мая 2013 года.
«Я думала, что все кончено и я умру там в тот же день»
Международный день борьбы с трансфобией и гомофобией впервые публично отметили в Грузии в 2011 году, но это было маломасштабное мероприятие и не привлекло внимания общественности.
В 2012 году состоялся первый марш. В тот период Грузия активно продвигала прозападный курс, укреплялись женские организации, проводились феминистские марши и д.р. В 2012 году во время марша на нас напали. Тогда полиция не расследовала это дело.
Затем, в 2013 году, поскольку у нас был опыт предыдущего года, общественные организации решили уделять больше времени общению с госведомствами. Представители организаций заранее встретились с представителями МВД, а также дипломатического корпуса в Грузии. Нам было дано обещание, что наше право на собрания и демонстрации будет защищено.
Однако против марша мобилизовались представители Грузинской православной церкви и консервативные группы.
17 мая 2013 г. священнослужители на пр. Руставели. Фото: «Netgazeti»
Помню, в тот день сначала у меня было довольно хорошее настроение. Я была немного напугана, потому что все утро мы слышали, как люди ходили группами и кричали: «Да здравствует Грузия». Однако полицейское оцепление было выставлено, и мы думали, что мы свое слово скажем, они свое, и все пройдет конструктивно.
В какой-то момент я заметила, что полиция разрешает священнослужителям свободно передвигаться. Перед нами шли несколько священников, они подходили полицейским, разговаривали с ними. Меня это насторожило.
Внезапно я увидела, как кто-то бежит к нам и зовет нас немедленно бежать к микроавтобусу: «Они идут», — крикнул он.
Мне нужно было сесть на последний микроавтобус. В автобусе я сидела напуганная. Они бросали в нас камни. Люди, которые не смогли сесть на предыдущий микроавтобус, пытались попасть к нам. Я была в микроавтобусе, в котором разбили стекло.
Полиция нас сначала защищала, а потом они остались позади. В это время были слышны ругательства, оскорбительные жесты. Все это было очень тяжело переносить.
К тому же в какой-то момент они вытащили водителя, в микроавтобус вошел священнослужитель. В тот момент я подумала, что все кончено и я умру здесь и сегодня. Однако священник решил, что мы журналисты, и дал знак остальным не бросать камни.
В итоге, когда он услышал, что мы не журналисты, то на его лицо отразилось неудовольствие, но он ничего не сказал.
Наконец мы выбрались оттуда, водитель высадил нас в начале района Ортачала. Мы даже не знали, куда идти. Мы были в большом стрессе.
17 мая 2013 г. священнослужители на пр. Руставели. Фото: «Netgazeti»
Я думаю, что со стороны Патриархии 17 мая 2013 года было своего рода демонстрацией силы новой власти [которая пришла в 2012 году]. Об этом же свидетельствует и обращение преподобного Якоба после разгона, где он как бы говорит властям, что бы они ни в чем им не мешали, мол смотрите, сколько людей мы вывели, и выведем еще больше.
Это показывает, что нас, как сообщество, все стороны используют в своих политических интересах, и никого не волнует тот факт, что посягают на нашу жизнь, на наше психическое здоровье и достоинство.
Нам сказали, что бы мы ушли из соображений собственной безопасности, поэтому, что новая власть выбрала выгодной политику когда и волки сыты и овцы целы.
«Отъезд помог мне, но есть вещи, которые остаются навсегда»
Этот день многое изменило в моей жизни. До этого я надеялась, думала, что если мы все будем работать вместе, мы построим эту страну. Это ощущение было у меня очень давно. Демонстрации 2012 года против насилия и пыток людей в тюрьме также были для меня знаком того, что у общества есть принципиальное мнение и что что-то меняется в самом обществе.
Но то, что произошло после 17 мая 2013 года, последовавшие за этим политические оценки и то, как я наблюдала политическое ухудшение ситуации в последующие годы, убило это чувство. Я поняла, что на самом деле у меня немного идеалистический взгляд, и мне потребовалось очень много времени, чтобы понять, зачем я вообще все это делаю.
После того дня у меня развилась тяжелая депрессия и тревожное расстройство, от которых, я страдаю и по сей день. Этот день многое изменил для меня на личном уровне.
На фоне всего этого в 2017 году я решила пойти учиться. Сначала я не собирался оставаться где-то, но потом появилась вакансия в шведской ЛГБТК-организации, которая сотрудничала со странами Восточной Европы. В этот момент я задумалась, готова ли я вернуться, и поняла, что нет, потому что мне все еще было плохо. Соответственно, когда меня взяли на работу, я решила, что останусь за границей.
У меня было чувство вины, но, с другой стороны, я не могла больше оставаться в Грузии.
Наряду со всем, мне помогает и то, что я работаю здесь по той теме, над которой работала в Грузии, а также работаю с активистами, которые были моими товарищами, когда я еще была в Грузии.
Группа поддержки женских инициатив отмечает день борьбы с гомофобией и трансфобией. 2015/Фото:»Netgazeti»
17 мая 2013 года многое изменило в моем мировоззрении, с точки зрения того, что все мои надежды связанные с Грузией исчезли. Мне было очень тяжело, эта коллективная ненависть была для меня слишком невыносима. Отъезд очень помог мне, но есть вещи, которые всегда остаются.
Я также хотела бы отметить, что я, как мигрант, нахожусь в очень привилегированном положении по сравнению с людьми, которые, например, уезжают и просят политическое убежище. Отношение европейских стран к людям, просящим убежища, гораздо хуже, чем к трудовым мигрантам, которые занимаются интеллектуальным трудом.
Некоторые думают, что подать заявку за границей очень просто и все, но на самом деле это не так. Человек должен достичь последней точки, чтобы сделать этот шаг. Я понимаю, что они больше не хотят находиться в этой токсичной среде и идут на этот шаг. Я сделала то же самое. Теперь у меня появилось больше пространства для себя, для личного и профессионального развития, чего я больше не могла иметь в Грузии, потому что более 10 лет ты упираешься в одну и ту же стену…
«Я надеюсь на членов сообщества и активистов, которые продолжают бороться»
Самое обидное, что политические спекуляции не закончились до сих пор. Да, многое изменилось к лучшему, появилось много мест для членов сообщества, больше активистов, но политическое давление растет. На самом деле вопрос о наших правах находится в центре политических манипуляций больше, чем когда-либо.
Гомофобия используется политическими группами для поддержания симпатий среднестатистического гражданина. Мне было очень трудно это понять и до сих пор.
Положение уязвимых групп очень четко связано с политическими силами, находящимися у власти в конкретный момент. Насколько они открыты для реформ и инвестирования в то, что не касается масс.
К сожалению, сейчас я не вижу никакого прогресса в Грузии. Наоборот. Речь идет не только о ЛГБТК-людях, но и о подрыве институтов, связанных с правами человека, прозрачностью и демократическими процессами в целом, ударяя по наиболее уязвимым группам.
Риторика правительства, даже тот факт, что премьер-министр Ираклий Гарибашвили выступил на конференции консерваторов в Венгрии, является очень четким сигналом. Также к политическим процессам привязаны правительственные каналы, которые постоянно транслируют гомофобные сообщения.
Таким способом они пытаются поддерживать агрессию по отношению к сообществу у определенных слоев населения. Несмотря ни на что, я надеюсь на членов сообщества и активистов, которые продолжают вести борьбу в Грузии.
