«Государево око» — генпрокурор без амбиций, исполнительный и, безусловно, преданный начальству

В Южной Осетии изменили приоритеты при отборе кандидатов на пост генерального прокурора. В конкурсе харизматичных и исполнительных, предпочли последних.

5 июля в [де-факто, прим.ред.] Южной Осетии, спустя четырнадцать месяцев после президентских выборов, назначили генерального прокурора.

Выбор пал на ничем не примечательного и малоизвестного в обществе Григория Собаева, с сентября прошлого года исполнявшего обязанности прокурора Цхинвали. Те немногие, кто знает его лично, говорят, будто у Собаева репутация конформиста — он никогда ни с кем не ссорился, при любой власти поддерживал хорошие отношения с коллегами и чиновниками. Видимо этим и объясняется ласковое прозвище Собаева среди коллег –«Гришик».

Известен лишь один конфликтный эпизод его профессиональной биографии, имевший место в начале года, когда обвиняемый в зале суда запустил в «Гришика» башмаком.

Очевидно, репутация неконфликтного человека и предопределила исход депутатского голосования в пользу Григория Собаева на парламентской сессии 5 июля – к нему не было претензий ни от одной из представленных в законодательном собрании групп влияния.

Однако это кадровое решение разочаровало и одновременно насторожило общественность: в чем смысл назначения? В чем заключаются достоинства человека, который за 13 лет службы в прокуратуре и пяти лет работы на должности судьи Цхинвальского городского суда не нажил себе врагов? Все ждали какого-то яркого кадрового решения. Если президент больше года ищет подходящую кандидатуру и не может найти, то, вероятно, ему нужен кто-то особенный?

Интрига была закручена до предела. Традиционно в системе югоосетинской власти генпрокурор — одна из ключевых фигур. Они с президентом как сиамские близнецы — у них одна репутация на двоих. По тому, кого президент назначает на эту должность, становится более или менее ясно, какую политическую линию они будут гнуть.

Но в этот раз случилось непонятное – президент назначил человека без репутации. Алан Гаглоев неоднократно говорил, что в Южной Осетии пора, наконец, покончить с произволом властей и установить верховенство закона. Соответственно, народ ожидал, что должность генпрокурора займёт человек соответствующий этим задачам.

Кроме того, одно из предвыборных обещаний Алана Гаглоева звучало так: все преступления предыдущего режима будут расследованы. Подразумевалась масса коррупционных преступлений, выявленных проверками российских аудиторов, фальсификация уголовных дел и т.д. Но, главное среди них – расследование резонансного «дела Джабиева». Общественность считала, что для Алана Гаглоева раскрытие этого преступления является делом чести.

Напомним, что в августе 2020 года тридцатилетнего отца троих детей Инала Джабиева замучили до смерти в подвале МВД. Из несчастного пытались выбить признание в попытке убийства министра МВД Игоря Наниева по заданию Алана Гаглоева, который в ту пору был политическим оппонентом действовавшего президента Анатолия Бибилова. Впоследствии выяснилось, что дело о покушении на Наниева было сфабриковано с целью убрать Гаглоева с политического поля.

После своего избрания на пост президента [де-факто ЮО, прим.ред.] Гаглоев не забыл своих обещаний и неоднократно повторял их публично. Генпрокуратура, подтверждая намерения Гаглоева, периодически заявляла о новых уголовных делах, возбужденных по фактам хищений бюджетных средств при выполнении строительных подрядов, и других злоупотреблений чиновников.

Два уголовных дела были возбуждены в отношении бывшего генерального прокурора – Урузмага Джагаева, в том числе по «делу Джабиева». Джагаев по поручению президента Бибилова лично контролировал расследование «покушения» на министра внутренних дел.

В то же время информационные ресурсы, аффилированные с Бибиловым, сообщают, что расследования проходят на крайне низком профессиональном уровне и, скорее всего, закончатся пшиком.

Это вполне возможно, потому что все наиболее резонансные уголовные дела последних лет в судах разваливались. Российские адвокаты, участвовавшие в процессах, также указывали на низкое качество следствия.

В своем ежегодном послании к народу и [де-факто, прим.ред.] парламенту Южной Осетии с этой оценкой следственных действий отчасти согласился и сам президент:

— «В рамках закона мы обеспечим расследование <…> преступлений, явившихся следствием деградации органов прокуратуры и МВД, до которой их довели прежние руководители… Не скрою, что нам тяжело даются эти шаги. У нас наблюдается крайняя нехватка профессионально подготовленных и при этом порядочных сотрудников органов прокуратуры. В короткие сроки восполнить этот пробел пока не удается. Но обещаю, что органы прокуратуры будут очищены от недостойных сотрудников. И этот важнейший государственный орган будет выполнять функцию обеспечения законности в государстве».

После таких слов от президента ждали, что он подыскивает на эту должность профессионала, который избавится от нечистоплотных и некомпетентных сотрудников и сумеет повысить качество работы следственных органов.

Задача непростая. Личный состав прокуратуры формировался не один год. Многие группы влияния в разное время приложили руку к подбору кадров. Они пытались протолкнуть в прокуратуру своих людей, которые будут выполнять деликатные поручения, не оглядываясь на закон. В результате специалисты с хорошим российским образованием поехали искать работу в Россию, а места в югоосетинской прокуратуре получили проворные парни, в основном перебравшиеся в прокуратуру из милиции. Одним из результатов «миграции» стало снисходительное отношение надзорного органа к фактам пыток подозреваемых в ходе допросов.

Расчистить эти авгиевы конюшни и поставить прокуратуру на службу закону под силу далеко не каждому. Отсюда и завышенные ожидания общества по поводу кадрового решения президента и непонимание, почему выбор пал на человека без заслуг и внушительного послужного списка.

Местные наблюдатели высказывают по этому поводу свои версии. Наиболее правдоподобной выглядит следующая: сегодня на должности генпрокурора нужен человек без «имени» и, что особо важно, без собственной «истории» взаимоотношений с местными группами влияния.

Иными словами, нужен человек, который будет «есть из одних рук», не слишком оглядываясь по сторонам. В противном случае громкие уголовные дела, в расследовании которых заинтересован Гаглоев, могут утонуть в интригах между прокуратурой и различными группировками.

В этом смысле примечательна череда событий, последовавших за назначением.

7 июля президент представил коллективу прокуратуры нового руководителя, а уже на следующий день Григорий Собаев сделал следующее заявление для прессы:

«Для эффективной деятельности органов прокуратуры планируется провести кадровые перестановки, с учётом характеристик и профессиональных качеств сотрудников, — заявил новый генпрокурор. — Также произойдет переформатирование надзора, который и является основной функцией прокуратуры. В большинстве своем органы прокуратуры осуществляют надзор после нарушения закона или произошедших событий. Получается, что мы кидаем камни вслед уходящему поезду».

Многие граждане были удивлены и задавались вопросом: «Куда подевался скромный Гришик?».

10 июля в понедельник на совещании силовых структур Григорий Собаев сообщил президенту о завершении расследования по «делу Джабиева» и задержании на территории Донбасса экс- гендиректора югоосетинского дорожно-строительного предприятия, по обвинению в хищениях бюджетных средств. В ближайшее время, сообщил генпрокурор Собаев, он будет экстрадирован на территорию Южной Осетии.

Вполне понятно, что за три дня после назначения дела не расследуются. Все указывает на то, что результаты расследования не оглашались до назначения нового генпрокурора.

Реализация этих дел предполагает конфликт с влиятельными и опасными людьми. Никто не пойдет на это, пока не будет уверен, что он полноправный генпрокурор, за которым стоит президент, а не исполняющий обязанности полковник Сергей Битиев [с 31 мая 2022 года был старшим советником юстиции, прим.ред.], которого в любой момент могут снять и оставить наедине с врагами, которых у него могло бы и не быть.

В то же время президент не может воевать со всеми, кто приложил руку к распилу бюджета. Их слишком много. Воровали и злоупотребляли служебным положением все, без исключения. Любого, кто хотя бы полгода просидел в кресле главы района, министра или президента можно смело привлекать к ответственности. Все доказательства на виду, многие из них подробно описаны в актах аудиторов российского казначейства.

Поэтому нужен человек, который будет действовать избирательно и аккуратно, не тревожа всех подряд. Очевидно, нужно утолить голод избирателя к справедливости, он слишком устал от коррупции и произвола властей.

Нужно указать врагам и в первую очередь Анатолию Бибилову, на их уязвимость. Экс-президент в свое время переступил черту, отделяющую политическую конкуренцию от личной вражды, когда пытался обвинить Гаглоева в подготовке терактов на территории Южной Осетии и убийстве трех россиян. Тогда задержанных пытали, дабы они оговорили Гаглоева. Поэтому, Алан Гаглоев попытается вернуть «долг».

Но нельзя воевать со всеми, кто виновен перед законом и обществом. Во-первых, не получится — сожрут. Во-вторых, государство-патрон не позволит. Тот же Анатолий Бибилов – проект Кремля, его с 2010 года вели на должность президента, в него вложена масса сил и средств, и не Гаглоеву решать его судьбу. Кроме того, Кремль в принципе старается не допускать в Цхинвали слишком резких движений местных элит, чреватых обострением внутренней ситуации.

В этом одновременно и залог стабильности внутренней ситуации и невозможность кардинальных преобразований схожих с реформами Михаила Саакашвили в бытность его президентом Грузии.

Иными словами, нужен генпрокурор без амбиций, исполнительный и, безусловно, преданный начальству. Тот, кого в императорской России называли «оком государевым».

Поэтому, конечно, какие-то показательные судебные процессы над казнокрадами и силовиками-беспредельщиками будут. Без них нечего и думать о победе на предстоящих в июне 2024 года парламентских выборах [в ЗакСобрание де-факто ЮО, прим.ред.].

На приведении в чувство потерявшей берега югоосетинской бюрократии настаивает и Москва. Ситуация, когда де-факто дотационный субъект России имеет статус суверенного государства привела к диссонансу в отношениях между Москвой и Цхинвали. Москва по политическим мотивам не может остановить финансирование РЮО, но и призвать к ответу проворовавшихся вассалов она тоже не может, так как формально они находятся за пределами ее юрисдикции.

На растущие аппетиты югоосетинской элиты «старший брат» до поры смотрел сквозь пальцы, резонно считая, что таким образом обеспечивается лояльность братьев меньших. Однако тот размах, который приобрели распилы и хищения в РЮО в последние годы изумляет даже видавших виды московских кураторов.

Очевидно, какие-то качественные изменения предполагаются и в правоохранительной сфере. Заявление Собаева по поводу «переформатирования надзора», тому подтверждение. Собаев, по уверениям местных экспертов, таких слов не знает, очевидно, это решение было приято до его назначения. В этом смысле он «аватар» группы лиц, принимающих решения, а не «сиамский близнец» президента. Для Южной Осетии — это новая конструкция.

Автор: Мурат Гекемухов

Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.