Борьба Тато против пропаганды и российского закона
В последние месяцы на центральных улицах Батуми внимание прохожих привлекала девушка с косами и с двумя флажками. Она то медленно, то быстро, а иногда и агрессивно толкала колеса кресла-каталки, одолевая бордюры неадаптированных тротуаров Батуми.
В такие моменты, надо понимать, что ее охватывает злость, потому что она вынуждена смирится с тем, что Мэрия Батуми потратила из бюджета на благоустройство улиц весьма крупные суммы, но не смогла создать адаптированную среду.
Тато Махарадзе — 28-летняя активистка, которая борется одновременно на нескольких фронтах. Она возглавляет молодежное направление «Альянса женщин с ОВЗ».
С флагами она стала передвигаться с тех пор, как правительство во второй раз представило в парламент российский закон, а затем его одобрило:
«Мне не нравятся люди, которые соглашаются с тем, что их будут называть проводником и агентом интересов иностранного государства», — говорит Тато и рассказывает нам, как изменилась ее повестка с момента принятия закона до сегодняшнего дня.
«Теперь мы работаем в другом формате. Если раньше мы были в режиме дом-работа, работа-дом, то теперь нашей работой стали протесты», — говорит девушка.
После решения властей вернутся к принятию российского закона, Тато не пропустила ни одну акцию протеста, проходившую в Батуми. Ни дождь, ни холод, ни не приспособленные тротуары, не стали для нее преградой. На этих акциях она ясно заявила, что ее кресло-каталка «не покатится в Россию».
Надпись на плакате: «Моя кресло-каталка не покатится в Россию».
Тато считает, что после принятия российского закона, борьба с российской пропагандой должна продолжаться, так же, как должна быть продолжена и борьба с теми, чьими руками Россия делает российское дело в Грузии:
«Я думаю, что даже когда я не говорю, то флагом ЕС я выражаю свою позицию о том, где я хочу быть и за что я борюсь, над чем я работаю».
Тато говорит, что участие в антироссийских митингах было для нее вдвойне важно, потому что это была не просто борьба за защиту прав людей с ОВЗ, а это была борьба за спасение страны. Также эта была возможность показать проблемы, с которыми сталкиваются люди с ограниченными возможностями:
«Во время марша мне приходилось в какой-то момент передвигаться на другую сторону, а затем возвращаться. Люди могли видеть, какие трудности испытывают люди с ограниченными возможностями, наше сообщество. В Европе обо всем этом заботятся и все продумано, там защищены права человека, ни одному лицу с ОВЗ там не нужно думать о том, как жить самостоятельно, как ходить в школу, как получить образование».
Тем, кто называет стремление молодых людей к Европе, их борьбу против российского закона незрелыми и ошибочными, Тато отвечает, что Европа для него не модное слово, а реальная необходимость:
«Для нас, грузин, Европа означает хорошее образование, европейское здравоохранение, это означает, что нам не нужно ехать в другую страну, чтобы узнать диагноз, или нам не нужно покидать страну для проведения нужной процедуры. Для нас это означает широкое пространство и достойную занятость, свободу выбора. Мы не можем получая образование, далее быть конкурентоспособными. Это непрерывная цепочка проблем, которые очевидны».
Тато говорит, что российский закон ликвидирует те организации, которые годами борются за права людей с ограниченными возможностями, и его это очень печалит:
«Мы с друзьями усердно работаем, пытаясь сделать так, чтобы наш голос был слышен еще отчетливей. Создан ряд сервисов, адаптированного транспорта и других сервисов, которые помогают нам жить самостоятельно, на равных с другими. И в это время второй раз выносят этот закон, несущий в себе русскую идею. Это значит, что те возможности, которые мы создали до сих пор, никуда не денутся, но мир развивается, нам нужно больше делать, чтобы жить на равных. Российский закон не позволит нам этого сделать. Этот закон будет мешать вам. Западные партнеры предоставили нам так много возможностей, а тех из нас, кто пользуется этой возможностью, называют агентами. Я не хочу, чтобы в моем окружении был человек, который хочет продолжать работать называясь агентом».
Рассказывая о Евросоюзе и его возможностях, западных партнерах, Тато объясняет нам, чем все это может обернуться как для нее, так и для страны. 28-летняя активистка напоминает нам о Советском Союзе и говорит, что мы не хочет возвращаться туда, где люди жили «невидимой жизнью»:
«В не столь далеком прошлом мы были членом Советского Союза, где права и достоинство людей с ограниченными возможностями не были защищены. Они говорили о них в таких терминах, что я даже не хочу использовать эти термины, потому что не хочу напоминать публике об этих терминах».
После параллели с Советским Союзом мы возвращаемся к разговору о российском влиянии.
«Русскую речь можно услышать все чаще, ресторанов, где говорят по-русски, стало больше, ищут персонал, говорящий по-русски. У меня был случай, когда я написала в компанию и они мне ответили на русском языке. Это действительно раздражает и оскорбляет», — говорит Тато.
По ее словам, еще одна «линия фронта» — это борьба с российской пропагандой.
Тато говорит, что это битва, в которой никто не должен оставаться один. Она считает борьбу с пропагандой своим долгом, а также объясняет родственникам, что они должны поступать также:
«За всем этим меня больше всего беспокоит российская пропаганда, которая заставляет нас верить, что это правительство создает для нас спокойствие и мир, а если мы против чего-то возражаем, нам говорят: Вы, что хотите войны?» — Мы не хотим войны и боремся именно за то, чтобы войны не было. Если кто-то думает, что Россия придет сюда, после наших действий, то нет, Россия уже здесь, выполняя российское дело через власти и пропаганду.
Ни одна российская компания, не имеет препятствий для работы в Грузии. Они работают и живут лучше в нашей стране, чем в своей стране.
Я хотела бы остановить эту российскую пропаганду. Давайте говорить с нашими друзьями и родственниками о том, как важно жить в Грузии с грузинскими ценностями и как привнести наше разнообразие в Европу».
