«В Гали никогда не исчезнет грузинский язык» — преподаватель-волонтер из Гали

25-летний Гига Бения окончил школу в селе Царча Гальского района. После окончания школы он отправился в Тбилиси, где поступил на журналистский факультет. Гига не понаслышке знаком с трудностями преподавания грузинского языка в Гали, поэтому в настоящее время он пытается помочь школьникам, проживающим в Гальском районе, бесплатно изучать грузинский язык и историю страны.

«Преподавание грузинского языка было запрещено, а мне нужно было готовиться к национальным экзаменам, и я тайком ездил в Зугдиди и готовился там».

Гига говорит, что, хотя его школа была русскоязычной, дети плохо знали русский язык и пытались сами учить грузинский.

«Мы старались учить свой язык и настоящую историю, а не искаженные факты, которым нас пыталась научить Россия. То, что мы изучали, было полностью запрещено и очень контролировалось. Тогда мы, дети, помогали друг другу, учителя помогали нам узнать правильную информацию».

Гига вспоминает, что для того, чтобы сдать экзамены, им часто приходилось идти обходными путями — переходить реку Энгури, пробираться через лес.

«Был случай, когда в час ночи несовершеннолетнего ребенка поймали русские и отвезли в следственный изолятор. Я тоже переплывал Энгури, лгал, что направлялся к врачу.

Поскольку я хорошо учился, я мог бы учиться в Сухуми, но я всегда знал, что живя и учась там, я не смогу противостоять оккупации и пропаганде», — говорил он.

Из-за отсутствия необходимых документов Гига сегодня не может приехать в Гали. По его словам, последний раз он был в Абхазии 5 лет назад.

По его словам, в 2016 году ему выдали так называемую «форму 9», которую нужно было продлевать. После поступления в университет он несколько раз приезжал в Гали, однако, когда он стал активным гражданином и начал больше говорить об оккупации и темах, которые, по его словам, «неприемлемы» для оккупантов, он уже не мог вернуться домой:

«Лично со мной они не общались, хотя я знаю по сообщениям детей, которых несколько раз вызывали в Гали на допрос, что они интересовались, чем я занимаюсь, где нахожусь. Мне говорили, что я числюсь в т.н. в списке предателей».

Во время учебы в школе, он часто замечал, что ученики начальной школы испытывают трудности с изучением грузинского языка и всегда старался на перемене и рассказать им факты из истории.

«Я пытался объяснить, что Россия — враг, а Абхазия оккупирована. После того, как я закончил школу, ситуация стала еще хуже, и часы грузинского языка сократились. Я видел, что наше центральное правительство не может ничего сделать, чтобы оказать какую-либо помощь — ни с помощью онлайн-образования, ни для оказания какого-либо влияния, даже с помощью международного сообщества.

По словам Гиги, российская пропаганда сильно влияет на школьников, и они все меньше и меньше используют грузинский язык для общения.

«Я хотел и хочу бороться с Россией, не отдавать ей детей, которые являются будущим Грузии. Пока в Абхазии знают грузинский, мы никогда не станем русскими, и это моя цель — чтобы грузинский язык там не забыли».

Ученики Гиги в основном дети из сел Гальского района. Как показала практика, уровень знания грузинского в городе оказался ниже, тогда как в селах, и особенно в селах, граничащих с Зугдиди, дети знают язык лучше. Однако, по словам Гиги, им сложно правильно писать, сложно устно передавать содержание прочитанного на грузинском языке.

«Одна из причин в том, что они не могут правильно строить предложения. Вторая — у них комплекс, что они не знают грузинского. Я говорю им с самого начала, что мы не будем говорить по-русски, а будем говорить по-грузински, но бывают случаи, когда мне все равно приходится объяснять на русском.

Но у этих детей есть решимость, многие из них все же сдают национальные экзамены, хотя они могут поступить без экзамена, потому что они заинтересованы в своих знаниях и сдают довольно хорошо. Однако это требует больших ресурсов и усилий».

Гига вспоминает, что один из его учеников был сыном абхаза. Этому ученику он уделял особое внимание, особенно в отношении истории.

«Я отправляла ему отсюда электронные версии книг. Мы говорили об Абхазии, и он спросил меня, что на самом деле произошло, и мне это было очень интересно. Что тебе рассказывала твоя мама? Он рассмеялся и сказал, что я знаю, что Абхазия — это Абхазия. Этот ребенок в конце концов переехал учиться в Тбилиси».

Гига говорит, что уровень знания истории среди школьников довольно низкий, потому что «детям очень трудно понять, что произошло», ведь в российских учебниках истории все написано по-другому.

Несмотря активный процесс русификации, Гига считает, что в Гали никогда не исчезнет грузинский язык.

«Никогда такого не произойдет, чтобы люди, живущие там, забыли свой язык, даже если он искаженный грузинский. Грузинский язык всегда будет существовать. Пока в Гали звучит хотя бы одно слово по-грузински, мы не станем русскими, и я уверен, что все наши слова, а не одно, будут слышны сейчас и в будущем. Дело в том, что дети приходят сюда учиться, несмотря на то, что делают русские и сепаратисты. Тот факт, что сюда приезжают учиться, является доказательством того, что у этих людей есть интерес к Грузии и стремление к целостности Грузии.

Еще хотелось бы отметить, что сегодня в большинстве сел Гали на часах тбилисское, а не московское время. Для них рассвет наступает по тбилисскому времени».

Что касается перспективы продолжения деятельности с привлечением других людей, Гига говорит, что после его поста с ним связались несколько компаний, которые предложили помочь живущим там детям — кто учебниками, кто ноутбуками, кто финансово.

«Я был этому очень рад. Если в будущем мне понадобится какая-либо помощь, в которой я думаю помочь детям, живущим в Гальском районе, я надеюсь, что меня поддержат люди, которым небезразлична судьба нашей страны».

Гига отмечает, что проблемой в учебном процессе является Интернет и технологии – у детей нет ноутбуков и телефонов. По его словам, им приходится пользоваться телефонами родителей, некоторые из которых с утра до вечера находятся на работе, что не оставляет ему возможности связаться с учениками в течение дня.

Гига акцентирует внимание на роли центрального правительства Грузии и отмечает, что ему непонятны заявления правительства о том, что в стране мир и все хорошо.

«Я не понимаю, о каком мире идет речь, когда люди в Гали не имеют права учиться на своем родном языке, они не имеют права свободно передвигаться. О каком мире идет речь, когда премьер-министр страны не посетил линию оккупации. Правительство не разговаривает с вынужденными переселенцами – они нужны им только во время выборов и на Пасху, чтобы привезти крашеные в красный цвет яйца нескольким семьям. Я всегда это говорю, и это касается не только правительства, но и политиков в целом, которые не знают, каковы потребности народа».

Он говорит, что много лет назад существовали программы по интеграции населения Гальского района с остальной частью страны. По его словам, проекты еще действуют, но они не адаптированы к реальным проблемам.

«Они не говорят с молодыми людьми, с которыми мы там напрямую общаемся. Не разговаривают они и с нами, не спрашивают, что там происходит. Из-за наших позиций нас везде блокируют, и тогда молодежь, проживающая в Абхазии, остается без внимания. Они совершенно не чувствуют, что правительство Грузии заботится об их будущем».