«Клан решил сделать систему полностью закрытой» – Экс-судья о прозрачности судебной системы

«Во время разгонов стало понятно, что суд не играет никакой балансирующей роли. Он с начало до конца является проводником политической воли «Грузинской мечты». Разделение власти стало формальным — судебный клан и правительство говорят одним и тем же языком, действуют одинаково, являются проводниками одной идеи, служат одной и той же политической силе…

В этих условиях, конечно, прозрачность никого не устраивает», — говорит нам бывшая судья Верховного суда Тамар Лалиашвили. Мы спросили ее, каковы подходы суда с точки зрения прозрачности, когда, те кто принял «российский закон» об иноагентах, пытаются скрыть прозрачность?

Судебная власть должна гарантировать защиту закона и создание наилучшего стандарта прозрачности, хотя прозрачность настолько неприемлема для клана судей, что нарушает судебное право: закон обязывает суды активно свои решения, но это требование не выполняется.

Суды больше не публикуют публичную информацию, что также является нарушением закона. Речь идет об информации, которую запрашивают журналисты, например, о незадокументированном имуществе различных судей, дворцах, дорогих автомобилях…

Журналисты рассказывают, с какими проблемами они сталкиваются, когда хотят получить информацию от суда или когда пытаются записывать процесс в зале суда.

Бывшая судья: Клан решил сделать систему полностью закрытой

«Судья должен соблюдать Конституцию и закон. В последнее время мы столкнулись со случаями, когда закон грубо нарушается», — говорит о проблеме прозрачности бывшая судья профессор Тамар Лалиашвили, за ее плечами опыт работы прокурором и судьей.

В 2001-2006 годах Тамар Лалиашвили была судьей Верховного суда, и он напоминает, что именно в этот период грузинская судебная система получила первые советы и рекомендации от соответствующих ведомств Совета Европы относительно публикации судебных решений и создании стандарта прозрачности.

Тамар Лалиашвили

«Про меня не могут сказать, что я «Национал» (сторонник «Единого национального движения») — я была уволена, из-за моей борьбы.

То, что происходит сейчас в судебной системе, — это полностью закрытая информация, решения настолько недоступны, что многие дела завершаются во всех инстанциях, так что остается неясным были ли нарушены чьи-то права или нет.

Судебное заседание является публичным, за исключением случаев, установленных законом, решение также является публичным, но если оно не опубликовано, а также недоступно для средств массовой информации и научных кругов, то получается, что оно не обеспечивает защиту судебного права и прав человека», — говорит Тамар Лалиашвили, упоминая решения Страсбургского суда.

«Страсбургский суд очень часто устанавливает нарушение в делах против Грузии. Эти решения должны быть опубликованы на грузинском языке, это обязательно, однако Верховный суд публикует лишь несколько приемлемых для него дел и не переводит их [решения] полностью.

Это напрямую связано с проблемой независимости судебной власти. Независимость является гарантией того, что нарушения, допущенные непосредственно судебной властью, будут устранены.

У меня лично был случай в Тетрцкаройском районном суде — у сотрудника охранны на столе лежали копии удостоверений личности людей, присутствовавших на судебном заседании. Я ему сказала, что это нарушение закона и мне придется отреагировать.

Судебное заседание открытое, и здесь может потребоваться только прохождение только контроля безопасности. Я должна иметь возможность свободно присутствовать на любом заседании, но политика движется к полному закрытию суда с минимальным количеством информации или вообще без допуска к ней. Высший совет юстиции переходит все границы, о чем тут еще говорить?» — задается вопросом бывшая судья.

Какую роль могут играть судьи, в то время когда правительство принимает закон об иноагентах? — Тамар Лалиашвили уверена, что если бы суд был независимым, правительство не посмело бы перекрыть стране путь к Европе. Бывшая судья рассказала нам, как наткнулась на пост в Facebook:

«Кто-то написал, что полиция и суд не защищают нас, те кто по закону должен нас защищать, поэтому мы должны защищать друг друга сейчас. Это на самом деле так. На данном этапе у нас нет другого выхода.

Грузия как правовое государство сегодня находится в опасности. Если до сих пор у нас была дискуссия, лучше континентально-европейское право или англо-американское, оба являются западными моделями, то сегодня мы говорим о смене орбиты: правительство явно хочет перевести Грузию на российскую орбиту. Этого даже не скрывают, но Грузия этого не допустит», — сказала в беседе с «Батумелеби» Тамар Лалиашвили.

«Судья боится, что проверят его декларацию проверят» — Студия «Монитори»

«Положение ухудшалось с каждым годом. Нам больше не предоставляют никакой информации. В последний раз, когда мы звонили в Департамент общих судов, там подтвердили, что наше письмо получено, но почему нам не предоставляют информацию, нам не ответили», — говорит нам журналист студии расследований «Монитори» Маиа Метшваришвили.

Журналист-расследователь вспоминает, что много лет назад она подготовила фильм о судье Михаиле Чинчаладзе, тогда она получила информацию от суда и Высшего совета юстиции. Эффект прозрачности и критическая реакция общественности были быстро «учтены» кланом судей и они прекратили предоставлять информацию.

Маиа Метшваришвили

«В конце концов мы сняли фильм о не задокументированном имуществе Левана Мурусидзе, запросили информацию о других судьях, и если ни то что не предоставили нам информацию, а удивительные вещи сотворили:

Когда Бюро государственных услуг оштрафовало судей Метопишвили и Мурусидзе за неправильно заполненные декларации, суд отменил этот штраф и признал акт, которым эти декларации должны были быть проверены, недействительным. Представьте себе, что люди говорят с нами о прозрачности, а сами всячески сопротивляются прозрачности.

Судья боится и силой суда отменяет акт комиссии, проверяющей их декларации. Их декларации теперь никто проверять не будет. Действительно, все отходит на второй план, что, например, переданные нам документы о решениях суда заштрихованы и т.п. Мы видим, в чьих руках находится судебная система. У нас судьи против которых назначены санкции, но реакция на это нулевая», — позиция журналиста-расследователя по поводу прозрачности суда категорична.

Гела Мтивлишвили: «В суде Амбролаури удивились, как это они запрашивают информацию»

«Суд потворствует возможному нарушению закона, тому что преступление будет совершено вновь», — считает журналист Гела Мтивлишвили, основатель «Сакартвелос амбеби» («Новости Грузии»).

Первая проблема, это когда суд не предоставляет публичную информацию, а также своевременно не рассматривает случаи когда госорганы, не предоставляют публичную информацию, вторая проблема это освещение судебных заседаний: Судья сообщает пришедшему в зал суда журналисту-расследователю, что он представляет интернет-медиа и при выполнении своих обязанностей может пользоваться только бумагой и ручкой.

«Мы не можем полноценно освещать судебные процессы. Сегодня никому не нужен только текст, всем нужны визуальное подтверждение», — говорит Гела Мтивлишвили.

Согласно закону, общественный вещатель имеет право вести видеосъемку судебного процесса, который обязан передать запись другим средствам массовой информации по запросу. Если общественный вещатель не пользуется этим правом, в этом случае это делает другой вещатель, а если таких вещателей несколько, судья по жребию выберет средство массовой информации, которое будет осуществлять видеосъемку судебного заседания. Интернет-медиа в жеребьёвке не участвуют.

Исключениями являются отдельные случаи, например, судьи Батумского городского суда до сих пор на основании доброй воли разрешают онлайн-медиа фотографировать, а в некоторых случаях и снимать видео.

Гела Мтивлишвили обжаловал в Конституционном суде правовую норму, ограничивающую возможность представителя интернет-медиа осуществлять фото- или видеосъемку судебного заседания. Суд рассмотрел иск, но решения еще не принял.

Гела Мтивлишвили

Гела Мтивлишвили рассказывает, что на некоторых судебных заседаниях видео- и фотоматериалы не снимают:

«Возможно, телекомпанию не интересует уголовное дело, которое нам нужно для журналистских расследований, например телеканал не снимал обсуждение дела, связанное с «Грузинским Манганцем». Кроме того, не в интересах телекомпании снимать весь судебный процесс на видео. Ни закон, ни этика не позволяют мне вмешиваться в чей-то редакционный контент, у них своя повестка дня — они получают несколько кадров для выпуска новостей. Если процесс завершен в тот же день, они могут подождать и записать объявление о части решения. Когда оператор покидает зал заседаний, он не может вернуться назад. В зале суда работает не более одной камеры. Я остаюсь в зале, но снимать не смогу.

Когда меня задержали и это дело рассматривалось в Тбилисском городском суде, мне даже не дали возможности заснять этот процесс, потому что я просил об этом от имени интернет-издания», — рассказал нам Гела Мтивлишвили.

Гела Мтивлишвили был арестован в административном порядке во время освещения процесса выселения на улице Кекелидзе в Тбилиси в январе 2024 года. Журналисту удалось снять видео, на котором видно, что полицейские не позволили ему заниматься профессиональной деятельностью и он был арестован по статье «неподчинение законному требованию полицейского».

Несмотря на наличие нейтральных доказательств, судья Нино Щербакова оштрафовала журналиста на 2 тысячи лари.

«Я запросил публичную информацию, сколько уголовных дел рассмотрела эта судья по статьям 166 и 173 КоАП, сколько дел она прекратила и в скольких случаях применила санкции? Прошло больше месяца, а я не получил никакой информации», — добавил Гела Мтивлишвили.

Любой орган, в том числе суд, согласно закону обязан незамедлительно предоставить общедоступную информацию. Если информация подлежит поиску и подготовке, то предоставление необходимой информации может занять максимум 10 дней.

«С января по апрель 2024 года мы запросили в общей сложности 511 общедоступных сведений. На 253 мы вообще не получили ответа», — сообщает нам Гела Мтивлишвили.

Закон и здесь устанавливает сроки – суд должен рассмотреть дело за 2 месяца, максимум за 5 месяцев, если какой-либо государственный орган не предоставит публичную информацию.

Что касается судов, то оттуда мы получаем лишь шаблонный ответ, что предоставление информации требует дополнительных человеческих ресурсов и суд лишен этой возможности.

У нас был один такой случай: мы обратились по телефону в суд Амбролаури, хотели запросить протоколы нарушений по делу Рачинских лесов и Давида Хидашели. Я попросил уточнить подробности, какой судья рассматривал это дело и когда он его рассматривал. Эту информацию суд публикует на своем сайте, в расписании заседаний. Несмотря на это, они удивились: кто я такой, чтобы спрашивать информацию?

За последние 2 года я подал в суд более 65 исков по поводу получения публичной информации, речь идет о приватизации государственного имущества за 1 лари, расходовании бюджетных средств, нарушении прав человека. Мы расследовали, например, то как отец Ираклия Гарибашвили (экс-премьер Грузии) стал миллионером, но мы до сих пор не можем получить официальную информацию и запршенные документы», — сказал «Батумелеби» Гела Мтивлишвили.

Натия Капанадзе: Пример «Батумелеби» доказывает, что суд находится на стороне противовополжной свободе слова.

Пример «Батумелеби» — самый яркий случай, он показывает, что суд находится на противоположной стороне от свободы слова», — считает руководитель организации «Медиа-омбудсмен» Натия Капанадзе, которая защищает интересы журналистов в суде.

Натия Капанадзе

Дело «Батумелеби» касалось вынесения приговоров городских судов Тбилиси, Кутаиси и Батуми по нескольким статьям по делам о сексуальном и домашнем насилии. В 2023 году эти суды ответили изданию, что у них нет ресурсов для обработки информации, и предоставили нам лишь несколько случайно выбранных дел, в том числе дело, рассматриваемое в Кутаисском городском суде, когда по делу об изначиловании 12-летнего ребенка было заключено процессуальное соглашение.

В отличие от других СМИ, «Батумелеби» подали административный иск в городские суды Батуми, Кутаиси и Тбилиси. Эти суды не удовлетворили обращения издания «Батумелеби».

«Очевидно, что это не просто отсутствие доступа к информации. Суд скрыл тенденцию насилия в отношении несовершеннолетних. Таким образом, государство поставило многих подростков под угрозу», — считает Натия Капанадзе.

О чем говорится в подготовленном исследовании о прозрачности судов?

«Доступ к судебным актам: прогресс и ключевые вызовы» — исследование 2024 года на эту тему подготовил Институт развития свободы информации IDFI при поддержке Программы USAID «Верховенство закона». В данном исследовании подчеркивается, что суды не создают никаких положительных стандартов с точки зрения прозрачности, а наоборот, нарушают закон.

«Суды общей юрисдикции не обеспечивают соблюдение законодательных изменений, вступивших в силу 01 января 2024 года… Несмотря на то, что законодательные изменения были приняты 13 июня 2023 года, а дата вступления в силу была установлена ​​на 01 января 2024 года, Верховный суд Совет юстиции и суды общей юрисдикции не предприняли эффективных шагов для обеспечения исполнения законодательства», — читаем в исследовании.

По наблюдению IDFI, с 2015 года ситуация с доступностью решений, принимаемых на открытых судебных заседаниях, ухудшилась. В 2019 году Конституционный суд удовлетворил иск этой организации и «Фонда развития СМИ». Однако введение нового законодательного регулирования затянулось на годы, а с марта 2020 года суды прекратили публикацию решений на платформе общих судов.

«При поддержке Программы USAID «Верховенство закона», в результате успешных стратегических судебных разбирательств и многолетней адвокации IDFI, в июне 2023 года Парламент принял законодательные поправки, которые существенно улучшили вопрос доступа к судебным актам, принятым на открытом заседании сессии на нормативном уровне, а датой вступления в силу поправок было установлено 01 января 2024 года, — читаем в исследовании.

Важно отметить, что согласно последним законодательным изменениям, суды должны активно публиковать решения после вступления окончательного решения по делу в законную силу, хотя до сих пор они не публиковали вступившие в законную силу решения, принятые после 2020 года.

В итоге можно сказать, что, несмотря на внесенные в законодательство положительные изменения и
решение нормативной проблемы доступа к судебным актам в форме публичной информации, на практике эти изменения не подлежат реальному исполнению судами общей юрисдикции. Фактически изменение нормативной базы принятия судебных актов в качестве публичной информации не привело к изменению практики вынесения решений судами общей юрисдикции.

Даже спустя 2 месяца после вступления в силу новой редакции пункта 31 статьи 13 Органического закона «Об общих судах» фактическая доступность судебных актов в форме публичной информации остается важной системной проблемой», — отметили в исследовании, подготовленном IDFI в 2024 году.