«Я никогда не слышала об избирательной кампании, обещающей автократию» — интервью с Лаурой Торнтон

«Я никогда не слышала об избирательной кампании, обещающей автократию», — заявила Лаура Торнтон, экс-глава грузинского офиса «Национального демократического института» (NDI), старший директор программ глобальной демократии в Институте Маккейна, говоря о планах «Грузинской мечты» запретть оппозицию.

Лаура Торнтон в течение двух десятилетий возглавляла офисы NDI в Камбодже, Таиланде, Малайзии и Грузии. Netgazeti встретось с ней на VIII Тбилисской международной конференции и поговоило о предстоящих выборах в Грузии и США.

— Вы уже много лет наблюдаете за выборами в Грузии. Каковы, по вашему мнению, основные недостатки избирательной среды в Грузии и как она изменилась за эти годы?

— Я наблюдаю за выборами в Грузии с 2014 года, и есть определенные проблемы, которые носят постоянный характер. Например, мы всегда сталкиваемся с неправомерным использованием государственных ресурсов со стороны правительства. Так было и при предыдущем правительстве. На выборах наблюдается неравномерная среда с точки зрения финансирования избирательной кампании. Не все партии находятся в равных условиях с точки зрения суммы денег, которую они могут собрать. Буллинг – это давняя проблема. Даже при предыдущем правительстве и сейчас на работников госслужбы оказывается особенное давление, чтобы они голосовали за правящую партию.

Есть несколько проблем, которые отличают эти выборы от прошлых. Центризбирком совсем другой, чем в 2014 году, когда я сюда приехала. Независимость ЦИК теперь уменьшилась, а доминирование политической партии «Грузинская мечта» возросло. Избирательные реформы, согласованные в ходе политических переговоров при посредничестве Шарля Мишеля, не были проведены. У вас избирательная система, которая запрещает блоки, но при этом назначен такой высокий порог – 5%. Это очень затрудняет преодоление барьера раздробленной оппозиции.

И, конечно же, закон об иностранных агентах. Если основные грузинские организации-наблюдатели, такие как Fair Elections, SAIA, Transparency International, решат не регистрироваться, давайте посмотрим, сделает ли правительство что-нибудь, чтобы помешать им наблюдать за выборами. Больше всего меня беспокоит то, что у нас не будет наблюдателей. Анализ качества выборов беспартийными независимыми наблюдательными организациями, параллельный подсчет очень важен для укрепления доверия к результатам.

Есть вопросы, которые возникли у людей по поводу системы электронного голосования. Я думаю, что электронное голосование само по себе не является проблемой, но оно требует интенсивной подготовки общественности. Насколько мне известно, пилотные проекты проводились, но стресс-тесты системы на национальном уровне не проводились, и существует много неопределенностей. Электронный подсчет был бы особенно полезен, поскольку компьютеры умеют вести таблицы лучше, чем люди. Но вопрос в том, насколько прозрачным будет этот процесс? У вас может быть самая совершенная система, но если общественность не доверяет электронному голосованию или думает, что оно может манипулировать их выбором, тогда это проблема.

— Может ли закон об иностранных агентах в долгосрочной перспективе повлиять на деятельность международных мониторинговых организаций?

— Это интересный вопрос. Насколько я знаю, с моей бывшей организацией NDI и IRI связались из Антикоррупционного бюро и спросили, как они поддерживают политические партии в Грузии, что совершенно непонятно. Однако это немного отличается от закона об иностранных агентах. Я не знаю, повлияет ли сам закон об иностранных агентах на поведение международных организаций, ведь они зарегистрированы где-то еще, а также зарегистрированы в Грузии. Я не уверена, что им придется пережить тот же кошмар отчетности, который этот закон требует от местных организаций, но я знаю, что это усложнит жизнь всем партнерам, с которыми работают международные организации.

— Перед выборами «Грузинская мечта» пообещала запретить практически все оппозиционные партии и аннулировать их мандаты. Считаете ли вы возможным развитие такого сценария?

— Конечно, это возможно, если «Грузинская мечта», как они хотят, получит конституционное большинство. Демократично ли это? — Абсолютно нет. Я никогда не слышала о такой избирательной кампании, обещающей автократию. Даже в самых закрытых обществах, в которых я жила, правящая партия хочет делать вид, что существует многопартийная конкуренция. Для правящей партии обещать разрушить демократию ради построения автократии — это почти по оруэлловски. Во всем мире существуют диктатуры, которые запрещают оппозиционные партии или заключают в тюрьму членов оппозиции. Это возможно и в Грузии.

— При каких обстоятельствах легитимность результатов выборов будет поставлена ​​под сомнение и какие шаги в таком случае предпримет международное сообщество?

— Во многом это будет зависеть от наблюдателей. Если наблюдателям (особенно местным организациям) разрешат выполнять свою работу и они скажут, что выборы были проведены достаточно хорошо и результаты были точными, международное сообщество это разделит. Если грузинские наблюдатели, которым мы очень доверяем, скажут, что были большие проблемы и результаты не соответствуют параллельному подсчету голосов, международное сообщество будет очень обеспокоено.

— США начали комплексный пересмотр отношений с Грузией, ввели санкции, заморозили определенную часть помощи. Стоит ли нам ожидать дальнейших мер от Вашингтона?

— Да, действий со стороны Вашингтона будет больше, в зависимости от того, что предпримет «Грузинская мечта»; Запретит ли оппозиционные партии и т.п.? Это правда, что у нас заканчиваются варианты, потому что санкции уже введены; Мы уже прекратили прямое финансирование правительства Грузии, но я считаю, что к отдельным лицам в правительстве могут быть применены дополнительные меры. Я не думаю, что Вашингтон исчерпал все варианты санкций. Для ЕС будет важно присоединиться к Соединенным Штатам в этих усилиях. Отчасти это может зависеть от результатов выборов в США, но в нашем Конгрессе эти меры, безусловно, пользуются поддержкой обеих партий. Таким образом, движение правительства «Грузинской мечты» в антидемократическом направлении будет иметь последствия.

— Однако эффективны ли эти санкции в ответ на антидемократические действия правительства Грузии?

— Запреты на поездки, например, вероятно, были бы более эффективными, если бы они исходили из Европы, поскольку люди больше ездят в Европу, чем в США. Финансовые санкции могут немного ударить по вашему карману. Но судя по тому, что я видела в других странах, появляются другие партнеры… Не подумайте, что я против санкций, я очень за них, но Грузия обязательно обратится к другим партнерам, таким как Китай и другие. Например, когда США ввели ограничения, Камбоджа обратилась к Китаю и теперь является вассальным государством Китая. Эти ограничения, вероятно, заставят Грузию искать других партнеров и заключать торгово-экономические соглашения за пределами Запада и демократических стран.

— Осенью состоятся выборы и в США. «Грузинская мечта» считает, что в случае победы Трампа война в Украине закончится быстрее и отношение к Грузии изменится. Насколько обоснованно, по вашему мнению, это утверждение? И вообще, какое влияние могут оказать результаты президентских выборов в США на войну в Украине, с одной стороны, и в Грузии, с другой?

— Многое будет зависеть от состава Конгресса. Если Палата представителей, Сенат и Президент будут республиканцами, я думаю, мы увидим меньшую поддержку нашего союзника Украины, что меня очень беспокоит. Дональд Трамп — очень непоследовательный человек, но он неоднократно заявлял, что против продолжения военной и финансовой поддержки Украины. Не все республиканцы разделяют это.

Что касается Грузии и идеи, что Трамп поможет Грузии, то это очень неправильная позиция. Трамп — изоляционист. Его цель – не помочь кому-либо. Ее цель – вывести США из международных институтов, сократить объем иностранной помощи, пересмотреть наше партнерство в НАТО, пересмотреть альянсы. Я не вижу, какую пользу это принесет Грузии. Я не думаю, что Трампа интересует то, что происходит с Грузией.

— Может быть, это именно то, что нужно «Грузинской мечте»…

— Может быть, они этого и хотят — отойти в сторону и позволить ему войти в сферу влияния Кремля. Но если они думают, что Трамп поддержит их политику или каким-либо образом поможет, этого не произойдет. Администрация Трампа вообще не будет интересоваться регионом и захочет лишить американскую поддержку наших союзников и демократии.

— Депутат «Грузинской мечты» Ираклий Заркуа назвал международную конференцию в Тбилиси «ведьменским объединением» [ведьминским шабашем — прим. ред.]…

— «Ведьменское объединение» — это что-то новое. Я думала, что вы скажете «партией глобальной войны»…

— Не в этот раз. Но вы не увидите, чтобы «Грузинская мечта» так говорила о представителях России, Китая или других авторитарных стран. Как вы объясните такое отчуждение и конфронтацию грузинского правительства в отношении Запада?

— Я хотела бы получить ответ на этот вопрос. Я не знаю, что происходит в головах этих людей, но бывшие союзники Грузии — американцы и европейцы — объясняют это так: они создали картину того, кто друзья, а кто враги. Раньше мы были союзниками, теперь они считают нас врагами. Я видел это в других странах, где правительство борется с демократией. Их раздражают люди, которые настаивают на демократии. Их раздражает, что на международной конференции в Тбилиси указывают на недостатки, на откат демократии, на необходимость судебной реформы. Если вы страна, которая не хочет демократии, вам не нравятся люди, указывающие на это. Есть определенные ценности, которые необходимо уважать, чтобы стать членом Европейского Союза. Правительство «Грузинской мечты» не соответствует этим базовым ценностям. Однако я не понимаю, зачем такая незрелая риторика? Очень непрофессионально так говорить о людях. Я бы никогда не использовал такую ​​риторику.

— Вернёмся к партии глобальной войны…

— Да, мы уже привыкли к этому термину. Я действительно не понимаю, почему Соединенные Штаты являются стороной глобальной войны. В глобальной войне есть только одна сторона – Россия. Они вторгаются в суверенные страны. Не мы оккупируем Грузию. Это крайняя аномалия, когда правительство «Грузинской мечты» называет союзника, который поддерживает Грузию, партией глобальной войны. Грузинский народ так не думает. Грузинский народ хочет быть частью демократии и Запада. Грузия должна быть успешным, суверенным, независимым и сильным государством.

— Грузинский народ, возможно, не верит в партию глобальной войны, но страх войны реален. Как реагировать на страхи?

— Вы правы. Страх войны – очень убедительное послание. Когда повестка «Грузинской мечты» состоит в том, что будет война, я понимаю, в чем причина беспокойства грузин. Однако это ложная повестка. Трудно работать с людьми, которые могут быть уязвимы к такого рода сообщениям или считают, что Соединенные Штаты подталкивают Грузию к открытию второго фронта. И это также вопрос осведомленности и образования. Важно противостоять этим сообщениям и сказать, что на самом деле близость Грузии к Европе и НАТО снижает вероятность вовлечения Грузии в насильственный конфликт. Мир и безопасность более достижимы западным путем, чем в союзе с Кремлем и Путиным. Мы должны напомнить вам, кто является оккупантом. Да, трудно противостоять этому нарративу, потому что страх может быть эффективной тактикой предвыборной кампании где угодно, в том числе и в моей стране. У меня нет лучшего решения, за исключением того, что должны быть четкие сообщения и объяснения того, что отстаивают ЕС и НАТО. Никто не оказывает давление на Грузию, чтобы она присоединилась к войне. Никому не нужна еще одна война. Мы за мир, и единственная страна, которая поддерживает войну в этом регионе, — это Россия.