Экс-спикер парламента Грузии Нино Бурджанадзе дала интервью российской радиостанции «Эхо Москвы» и ответила на вопросы по российско-грузинским отношениям.
При этом политик заявила, что единственный человек в России, который может позитивно или негативно повлиять на российско-грузинские отношения, — это президент России Владимир Путин.
На вопрос журналиста: «Не жалеете, кстати, что пожимали руку Путину?»
Бурджанадзе ответила: «Нет, конечно, я не жалею. Я считаю, что как бы сложно и как бы тяжело ни было, разговаривать с России нужно. Безусловно, у нас очень серьезные проблемы с Россией, но я знаю, что единственный человек в России, который может повлиять позитивно (негативно тоже) на российско-грузинские отношения — это действительно Владимир Путин. Поэтому я считаю, что если люди в Грузии хотят реально изменить российско-грузинскую политику, то они, безусловно, должны разговаривать с тем человеком, который может реально повлиять на эту политику. Поэтому я считаю, что возможность разговаривать с президентом России — это только позитивно».
На другой вопрос журналиста: «Вы видите возможность построения или, скажем так, нормализации отношений с Россией? Или после войны 2008 года и признания Россией соответственно, Абхазии и Южной Осетии откатить назад уже невозможно?»
Политик сказала следующее: «Вы знаете, это сложно. Это, к сожалению, очень сложно. 2008 год был, конечно, трагическим моментом. Признание Абхазии и Южной Осетии, конечно, было для нас катастрофой. Я неоднократно говорила и в Москве, и в разговорах с российскими политиками, что я считаю это большой ошибкой со стороны России. Потому что это завело нас в тупик. Тем более страна, которая сама является федеративным государством, многонациональным государством.
Я вообще не понимаю, почему нужно было признавать Абхазию и так называемую Южную Осетию. Но это в определенном смысле создало вроде бы тупиковую ситуацию или… Не хочу называть точкой невозврата, но, во всяком случае, это, безусловно, очень тяжелый момент для нас, потому что никто в Грузии никогда не согласится на потерю Абхазии и Южной Осетии.
Вы поймите: это наша часть. Я не отрицаю, что это также и земля и абхазов, и осетин — они наши сограждане. Но это наша общая земля.
Я всё детство провела в Гаграх. Я не могу спокойно проезжать по эстакаде, где написано, что до Сухуми осталось 345 км. Вот поверьте, сколько раз, когда я еду в Западной Грузии, сколько я ни посмотрю на это, даже сейчас у меня мурашки. Я не могу спокойно за это смотреть. Для меня это как если бы у меня отняли одного из моих детей — или двух. У меня вообще-то всего двое мальчиков, но если бы мне кто-то сказал: «Ты знаешь, мы заберем одного, а с другим ты будешь хорошо жить». Я не могу себе это представить.
Поэтому пока этот вопрос будет стоять между Грузией и Россией, к сожалению, сложности у нас будут всегда.<…>Наше дело, дело грузин — в первую очередь сделать так, чтобы восстанавливать мосты между грузинами и абхазами, грузинами и осетинами. Мы веками жили дружно. И только маленькая часть нашего сосуществования обременена такими трагическими, кровавыми годами. Поэтому я надеюсь, что мы сможем восстановить наши добрые отношения. Но здесь, конечно, если Россия будет играть позитивную роль в урегулировании этого конфликта, я вас уверяю, что тогда отношения между Грузией и Россией также будут совершенно другими».
