Нелегальные тату-мастера в Южной Корее в ожидании закона, который позволит им выйти из подполья

«Сеанс по нанесению татуировки подходил к концу, и я попросила клиента посмотреть на татуировку в зеркало и сказать, все ли в порядке. Вместо этого, он начал расстегивать свои брюки, показывая, что на нем нет нижнего белья», — рассказывает Нарр.

Нарр вежливо попросила застегнуть молнию на брюках, и ушла в другое помещение студии. Когда она вернулась, клиент все еще не собирался одеваться.

«Он сказал что-то вроде: а не хотела бы ты сняться со мной в фильме? Тут есть кровать и никого нет», — говорит Нарр.

«В этот момент я очень испугалась», — добавляет она.

«Я сказала ему не валять дурака. Я отреагировала спокойно, потому что боялась, что если покажу страх или гнев, то сделаю только хуже. Тем более, что я в любом случае не могла сообщить об этом в полицию», — объясняет Нарр.

Нарр считала, что не может обратиться в полицию, потому что, согласно решению Верховного суда страны от 1992 года, нанесение татуировки считается медицинской процедурой в Южной Корее. Это означает, для работы тату-мастеру необходимо медицинское образование и соответствующая лицензия на оказание медицинских услуг. У Нарр такой лицензии не было.

Тем, кто работает татуировщиком без соответствующего образования и лицензии, грозит суровое наказание: пять лет тюрьмы или штраф до 35 тысяч долларов.

Официальных данных о том, сколько мастеров подверглись преследованию, нет, но в профессиональном союзе тату-мастеров Южной Кореи говорят, что им приходится оказывать помощь и поддержку по меньшей мере 50 мастерам в год, которым были предъявлены обвинения. При этом в организации подчеркивают, что скорее всего дел в отношении тату-мастеров гораздо больше — по их оценке, возможно около 100 в год. Большинство из них заканчивается назначением крупного штрафа.

Несмотря на требования государства, большинство тату-мастеров, работающих в Южной Корее, не имеют соответствующей лицензии. По приблизительным подсчетам, представленным Министерством здравоохранения, в 2021 году в стране работало около 350 тысяч мастеров, большинство из них специализировались на косметологических процедурах, вроде татуажа бровей, губ и линии роста волос.

Тех, кто занимался нанесением художественных татуировок, насчитывалось порядка 20-30 тысяч, уточняют в союзе мастеров тату.

За последние годы суды Южной Кореи вынесли оправдательные приговоры нескольким мастерам, которые работали без лицензии. Это может быть свидетельством того, что отношение государства к этой сфере услуг меняется, на фоне роста призывов к изменениям.

В прошлом году правящая партия «Сила народа» и оппозиционеры из Демократической партии «Тобуро» представили проекты законов, которые предусматривают возможность для тату-мастеров работать, не имея медицинского образования.

«Я часто думаю, что конгресс — это последнее место, где учитывают общественное мнение», — говорит Кан Сан-ву из Демократической партии «Тобуро». Она представила в парламенте соответствующий законопроект в январе этого года. По ее словам, только 1,4% обладателей татуировок в Южной Корее процедуру делали мастера с медицинским образованием.

Однако Корейская международная медицинская ассоциация опубликовала недавно заявление с возражениями против изменений в этой сфере.

В заявлении говорится, что при нанесении татуировки не только повреждается кожа, но и подвергается риску здоровье клиента.

«Нанесение татуировки по сути является медицинской процедурой, и растущая популярность этой услуги не говорит о том, что рисков нет или они они малы», — говорится в заявлении ассоциации.

Если законопроект будет принят, то должны быть четко прописаны правила лицензирования, которые бы гарантировали клиентам, что процедура безопасна и проводится в соответствии со всеми правилами гигиены, отмечает представитель ассоциации, врач-дерматолог Ли Кван-юн.

Согласно данным исследования Gallup, в июне 2021 года порядка четверти населения Кореи имели тату. Однако если исключить косметологические процедуры, то обладателей художественных тату насчитывалось только 5%.

Если новый закон будет принят, то он должен защищать не только клиентов, но и тату-мастеров как Нарр.

Тогда ей удалось убедить клиента одеться и уйти. Однако этот случай заставил ее задуматься о закрытии своей студии тату — что она и сделала через несколько месяцев после инцидента. Теперь она работает в студии вместе с другими мастерами.

«Тут я чувствую себя намного спокойнее», — говорит она.

У одной из близких подруг Нарр, Бануль, которая работает тату мастером уже 12 лет, тоже были сложности в работе.

На третий год ее работы одна из клиенток заявила на нее в полицию. Она требовала 3,5 тысячи долларов — через два месяца после нанесения татуировки — утверждая, что рисунок был «испорчен».

Бануль попросила клиентку предоставить доказательства своих утверждений, чего она не сделала, и Бануль не стала отдавать ей деньги.

Через несколько дней кто-то постучался в студию — она открыла дверь, на пороге стояла ее клиентка с полицейским. Все закончилось штрафом в 700 долларов, рассказывает Бануль, признавая, что последствия этого конфликта могли быть гораздо хуже.

Клиентка продолжала атаковать Бануль сообщениями еще в течении полугода, что заставило мастера почувствовать, что сейчас она никак не защищена законом.

Что касается общественного мнения, то недавние опросы Hankook Research показывают, что более 60% жителей Южной Кореи негативно относятся к тату и их обладателям.

Ан Лина, бывший мастер тату, говорит, что она принадлежит к первому поколению тату-энтузиастов в Южной Корее. У нее на теле почти 300 татуировок — от пальцев ног до шеи. У нее 260 тысяч подписчиков в Instagram и почти 100 тысяч — на YouTube.

«В мой адрес направлено столько ненависти. Под некоторыми постами люди оставляют до 1,5 тысячи комментариев, продиктованных ненавистью», — говорит она.

Когда у нее родилась дочь, ей писали: «Такая мать, как вы, должна была сделать аборт» и «Ваше молоко будет со вкусом чернил».

Ее также заваливают сотнями сообщений откровенно сексуального характера, многие из которых сопровождаются фотографиями гениталий.

Нападки в интернете стали одной из причин решения Лины в 2023 году покинуть бизнес, связанный с тату. С тех пор она подрабатывает официанткой, курьером и моделью.

Но ее татуировки по-прежнему провоцируют негативные высказывания в ее адрес. «Когда я пришла в общественную баню, пожилые посетительницы ударили меня по спине и пытались стереть мои тату», — говорит Лина.

Осуждение и стигма — привычное явление, когда речь идет о женщине с татуировкой.

«Женщина с тату воспринимается часто как несдержанный, асоциальный человек, с беспорядочными сексуальными связями — а поэтому неподходящий для брака», — говорит журналистка корейского издания The Hankyoreh Ли Ю Джин.

Ю Джин в своих статьях пишет о вопросах восприятия тела и гендера.

Она отмечает, что тату стали очень популярными среди молодежи, особенно среди молодых женщин, в 2010-х годах. По ее словам, это была одна из форм самовыражения, которая противоречила консервативным представлениям о том, что такое «норма» для женщин.

Из-за всех юридических сложностей и негативного отношения со стороны общества, многие мастера тату уехали из Южной Кореи — на поиски свободы и признания.

Гон Грим, которая работает мастером тату более семи лет, уехала из Южной Кореи и работает за границей — в Европе и США. В этом году она планирует перебраться в Лондон, где она уже работала. По ее словам, в Лондоне она чувствовала, что ее уважают как художницу.

«В Сеуле тату-мастера находятся в очень стесненных обстоятельствах. Мне кажется, что многие мастера тату, которые хотят реализовать свой потенциал художника, уезжают за границу», — говорит Гон Грим.

Остальные мастера тату надеются, что новый законопроект скоро будет принят.

Но, по словам Нарр, все меняется очень медленно.

Сейчас она ждет ребенка и теперь ей приходится больше думать о своем будущем.

«Когда я узнала, что беременна, я решила, что уеду в другую страну, чтобы иметь возможность спокойно работать. Как татуировщица я не защищена законом, поэтому стабильной эту работу не назовешь. Я становлюсь старше и когда у меня будет ребенок, как я ему или ей это объясню?» — говорит она.

По словам Нарр, Южной Корее необходимо изменить закон, а людям — их образ мышления.

Нарр, Бануль и Гонг Грим — профессиональные имена, под которыми эти женщины известны клиентам как татуировщицы