Беженцам нужна помощь психологов? О чем именно спорят в ФРГ
После ножевой атаки в Ашаффенбурге, в Германии возникла дискуссия о том, почему беженцы и мигранты становятся преступниками. Одна из обсуждаемых проблем — как помочь мигрантам с проблемами психики и почему их не лечат?Ножевая атака афганца на группу детсада в городском парке Ашаффенбурга и ранее — наезд выходца из Саудовской Аравии, работавшего в Германии психиатром, на посетителей рождественской ярмарки в Магдебурге, всколыхнули немецкое общество. Почему властям не удается предотвратить преступления, совершаемые мигрантами и беженцами, у которых были замечены психические заболевания? Этот вопрос оказался в центре политической дискуссии перед досрочными выборами в бундестаг, намеченными на 23 февраля.
Беженцам нужно стабилизировать психику
Габриэле аль-Баргути (Gabriele Al-Barghouthi) возглавляет психосоциальный центр Mondial в Бонне, оказывающий помощь беженцам с психологическими и социальными проблемами. По ее словам, главная задача ее небольшой команды состоит в том, чтобы психически «стабилизировать» людей, многократно столкнувшихся с насилием и вынужденных покинуть свою родину. Но делать это все сложнее: в команде всего 4 психолога и один социальный работник. Психотерапевта нет вовсе — ставку сократили.
Дополнительную нагрузку на психику пациентов оказывают условия их жизни в Германии, делится аль-Баргути: «Это вечное ожидание начала рассмотрения ходатайства об убежище, это неопределенность, это размещение в огромных центрах для беженцев без возможности уединения и какого-либо личного пространства». На многих влияет также информация о текущей политической ситуации, расизм и изоляция, с которыми они сталкиваются в повседневной жизни, полагает эксперт. «Все это может повлиять и на здоровых людей», — уверена она.
Проблемы с психикой у каждого третьего беженца
Психосоциальный центр в Бонне — одно из 51 учреждения в Германии, оказывающего терапевтическую помощь беженцам. Однако эта помощь часто не выходит за рамки первичной стабилизации состояния пациентов. По статистике, в 2022 году поддержку такого рода получили чуть менее 26 000 человек, что соответствует лишь 3,1% от числа тех, у кого есть такая потребность.
Как утверждает министр здравоохранения ФРГ Карл Лаутербах (Karl Lauterbach), число психически больных людей среди беженцев составляет 30%. Напавший на детей в Ашаффенбурге, судя по всему, тоже психически не здоров. Однако, по наблюдению психологов, с которыми пообщалась DW, общественная дискуссия, возникшая в Германии после этой трагедии, и предложенный оппозиционным блоком ХДС/ ХСС «план из пяти пунктов», ужесточающий миграционную политику в стране, только обострили ситуацию.
Как говорит психолог Милена Пайцман (Milena Peitzmann), она ежедневно замечает, что «после Ашаффенбурга ее клиенты испытывают огромный страх», касающийся ужесточения законов, введения более строгих правил депортации или нового правительства в целом. «Конечно, все в курсе идущих дебатов, и это дополнительно давит на людей. С одной стороны, это отсутствие ясности, а с другой — ощущение коллективного наказания за то, что сделал один человек», — критикует она.
При въезде в ФРГ о психических заболеваниях не спрашивают
У Пайцман и аль-Баргути свое мнение относительно мер, которые стоит принять в сфере миграционной политики. В первую очередь, это систематическая оценка потребности в поддержке в центрах приема беженцев, которые становятся первым местом размещения для прибывающих в Германию мигрантов.
В то же время, подчеркивают эксперты, формуляры, где прибывшие должны указывать сведения о своих заболеваниях, следует дополнить важной графой, касающейся психических заболеваний. Что до политиков, то им стоит отказаться от постоянных угроз сокращения финансирования работы с мигрантами, полагают Пайцман и аль-Баргути. С их точки зрения, вместо этого прибывающим в Германию мигрантам следует обеспечить медобслуживание, в том числе помощь, оказываемую терапевтами.
«Два года назад мы обратились ко всем 300 психотерапевтам в Бонне и пригородах с предложением принять участие в одном из наших проектов, а заодно сделали небольшую рекламу нашим клиентам. Откликнулись только трое. Наверное, идеалисты», — с горькой улыбкой вспоминает Габриэле аль-Баргути. Она поясняет, что для врачей лечение беженцев очень обременительно: «Прежде всего, нужно найти переводчика, затем составить договор. Наконец, расходы часто не покрываются».
Главная опасность — суицид
Другая тема, которая, по словам собеседниц DW, требует принятия срочных мер, — помощь в экстренных ситуациях. Классический случай: пациент попадает в больницу, но его выписывают уже на следующий день, вручив упаковку таблеток без особых объяснений. И тогда он проглатывают слишком много таблеток.
По словам боннских психологов, более половины пациентов посещают мысли о самоубийстве. В этом смысле доминирующей темой в лечении заболеваний психики является суицид, а не угроза насилия, якобы исходящая от мигрантов, как можно предположить на фоне нынешней политической дискуссии. Социальный работник Маджид Ибрагим (Majid Ibrahim) подчеркивает в беседе с DW: «Я работаю в психосоциальном центре с 2020 года, и за все эти годы у нас был всего один случай, когда человек настойчиво угрожал применить насилие, но насилие в отношении самого себя. Мы вызвали полицию».
Нельзя обвинять всех мигрантов
Дженни Барон (Jenny Baron) работает психологом в BAfF — Федеральной ассоциации психосоциальных центров для беженцев и жертв пыток. Вскоре после нападения в Ашаффенбурге в эту организацию поступило множество запросов о том, как могло произойти это нападение, и представляют ли психически больные люди особую опасность.
Подобная дискуссия напугала ее, делится Барон. Она считает, что такие рассуждения лишь подогревают страхи людей и ведут к расколу в обществе: «Как головная организация, мы заметили, что настроения резко ужесточились. Все меньше признания получают люди, которые в плохих условиях усердно работают, чтобы поддержать беженцев, и обеспечивают им очень высокое качество ухода. Мы замечаем, что финансовые ресурсы становятся все более скудными, потому что политики больше не видят необходимости в этой работе».
Барон критикует и пробелы в оказании психологической помощи. По ее словам, сейчас многие психосоциальные центры вынуждены отказывать пациентам из-за нехватки мест. Иногда человеку, которому предписывается получение психиатрической помощи, приходится ждать места более года. С другой стороны, часто наличие психиатрических заболеваний у беженцев остается нераспознанным. Люди замыкаются, уходят в себя, иногда оставаясь в своих комнатах по несколько дней или недель.
Психолог призывает не подозревать в готовности к насилию всех без разбора людей с заболеваниями психики. «В Германии они (люди с психическими заболеваниями. — Ред.) составляют большую группу. Мы знаем, что у трети населения в течение жизни развивается какое-либо заболевание психики. Однако абсолютное большинство таких людей, независимо от того, откуда они родом, не становятся преступниками, совершившими насилие», — констатирует Дженни Барон.
