Оскорбления, угрозы, избиения, штрафы: как в Грузии борются с женским протестом
С начала проевропейских акций в Грузии полиция задержала несколько сотен протестующих. Более 50 человек проходят по уголовным делам, и только одно имя в этом списке – женское. Мзия Амаглобели, основательница изданий Batumelebi и Netgazeti, более месяца находится в заключении и на данный момент является единственной женщиной, которой грозит тюремный срок. Это, впрочем, не означает, что участницы протестов – в безопасности. Все больше женщин заявляют об оскорблениях, сексуальном насилии и унижении со стороны полиции.
47-летняя госслужащая Нана Малашхия с флагом Евросоюза, стоящая напротив водомета на акции против закона об иноагентах в марте 2023 года, 16-летняя чемпионка Грузии по тхэквондо Саломе Кенчиашвили, ловко перепрыгивающая через струи воды, девушка, прорвавшая кордон спецназа и вошедшая в толпу робокопов на проевропейских акциях в декабре 2024-го. За последние несколько лет женщины стали лицом грузинского протеста. Несмотря на неоднократное применение силы и спецсредств, они остаются на передовой, зачастую проявляя необычайную храбрость.
Такая стойкость заставила власти проявлять изобретательность, ведь если с мужчинами можно тотально бороться посредством брутальной силы, то в отношении женщин-активисткок нужны другие методы.
«Ты конченная шлюха»
«*** сосешь?», «Смотрите, сколько шлюх», «Засуну свисток тебе в *опу». Это лишь малая часть оскорблений, адресованных женщинам в день массовой акции протеста у торгового центра Tbilisi Mall 2 февраля.
Представители неправительственных организаций, впрочем, рассказывали о таких случаях и раньше. По данным Transparency International и European Orbit of Georgia, при задержании участниц проевропейских акций в декабре сотрудники спецназа применяли грубую физическую силу, угрожали изнасилованием и убийством.
Одной из первых девушек, сообщивших об угрозах сексуального характера, была Беатрис Газделиани. Кадры, на которых девушка ногой прорывает кордон спецназа на проспекте Руставели, моментально стали вирусными в интернете. На акцию в тот день Беатрис вышла, чтобы поддержать друга, который был арестован несколькими днями ранее. После того, как девушка протиснулась между щитами спецназовцев, задержали и ее.
Позже Беатрис рассказала журналистам о неприятном инциденте во время допроса. Один из сотрудников обратился к ней со словами: «Мы знаем о тебе, что ты стриптизерша, ты конченная шлюха».
«Я не знаю, зачем они мне это говорили, я сидела там в изумлении и не знала, что делать. Было ужасно все это слышать. Вероятно, они хотели заставить меня нервничать или шантажировали!».
«Циничные» обвинения и состряпанные дела: как в Грузии судят известных обществу людей
Несмотря на то, что случаи физического или психологического давления на женщин были зафиксированы и ранее, согласно многочисленным свидетельствам, именно 2 февраля стало кульминацией насилия – факты оскорблений и непристойных выпадов со стороны сотрудников полиции в тот день приняли массовый характер.
С самого начала акции у Tbilisi Mall и в течении последовавшего за ней марша до проспекта Руставели представители правоохранительных органов нецензурно обращались к активисткам и угрожали им изнасилованием.
«*** сосешь? Тут тебе дают 100 лари, пошли, я тебя *** за 101 лари. Поимею во все дырки. Это – только небольшая часть тех слов, которые говорили мне эти маньяки», — написала на своей странице в Facebook Саломе Камладзе.
Другая девушка, решившая перекусить с подругой до начала акции, услышала от полицейского: «Сколько можете поместить в рот за раз?».
По словам 20-летней Кеты Курасбедиани, правоохранители и ранее были грубы с девушками, но именно 2 февраля они вели себя особенно ужасно.
«Помимо того, что они сказали мне, я услышала, как тот же полицейский сказал другой девушке: «Я засуну свисток тебе в *опу!».
При этом, по словам правозащитников, не все случаи ограничивались одними оскорблениями. С весны 2024 года НПО зафиксировали не менее четырех случаев насилия сексуального характера в отношении женщин со стороны полиции во время акций. Ни в одном из этих случаев следствие не установило виновных.
«Меня заставили полностью раздеться»
Еще одним видом насилия и формой психологического давления, о котором все чаще рассказывают активистки, является личный обыск с требованием раздеться. Одной из первых о подобном опыте рассказала основатела группы Daitove, где координируются действия протестующих, Кристине Ботковели, также известная как Нэнси Воланд. Правоохранители пришли в ее квартиру 1 февраля.
Сначала стало известно, что во время обыска активистке потребовалась медицинская помощь – в связи с тяжелым эмоциональным фоном. Позже Воланд рассказала, что в тот день полиция заставила ее раздеться догола.
«Две женщины-полицейские вошли в мой дом и провели личный обыск, и это было первым психологическим насилием по отношению ко мне, когда они приказали мне полностью раздеться», — написала Воланд 6 февраля. По ее словам, правоохранители заставили ее приседать в таком виде.
Девушка также заявила, что намерена «на некоторое время отвлечься от политических процессов и отдохнуть».
На пост Нэнси Воланд отреагировала бывший Народный защитник Грузии Нино Ломджария. Она утверждает, что случай с активисткой – далеко не единичный. По словам экс-Омбудсмена, девушки и ранее сообщали, что их «полностью раздевают и заставляют приседать во время задержания и обысков».
«Женщинам очень трудно говорить об этих фактах публично, об этом слышат и члены их семей, и это очень болезненно. Часто жертвы предпочитают забыть этот опыт».
Ломджария также отметила, что подобные действия полиции «равны пыткам, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению и запрещены».
Бешенный принтер «Грузинской мечты»: волна репрессивных законов партии Иванишвили
О том, что в изоляторе ей приказали полностью раздеться, рассказала также участница акции протеста 13 января у ресторана «Бабило», где проходил корпоратив грузинских судей. 7 февраля в интервью телеканалу TV Pirveli она призналась, что не подозревала, что такие действия незаконны, и думала, что это обычная «процедура», которая, впрочем, была «очень оскорбительной» и «очень неприятной».
По словам директора правозащитной организации «Сапари» Баи Патараи, с начала проевропейских протестов они неоднократно получали жалобы от женщин об оскорблениях и угрозах со стороны полицейских. В последнее время участились случаи, когда участницы акций рассказывают о личных досмотрах:
«Женщины обращаются с жалобами, что их унижают и запугивают. Заставляют раздеваться для досмотра и приседать. В этом нет никакого смысла, кроме как психологического насилия».
Патарая отмечает, что у правоохранительных органов есть необходимое оборудование, как то, что используют в аэропортах, чтобы не подвергать женщин стрессу. Поэтому подобный досмотр, по словам правозащитницы, проводят исключительно с целью унизить и запугать участниц акций.
Физическое насилие
Женщины-протестующие испытывают не только психологический террор. Известно о нескольких случаях применения к ним физической силы. Нападению со стороны т. н. «титушек», предположительно связанных с «Грузинской мечтой», на 11-й день протестов подверглась съемочная группа TV Piveli. В прямом эфире на журналистку Маку Чихладзе со спины напал мужчина в маске – он буквально отшвырнул репортера в сторону.
Стоявшая неподалеку полиция никак не отреагировала на нападение и ушла вместе с «титушками». Несмотря на возбужденное дело, спустя почти два месяца после инцидента никто так и не был привлечен к ответственности.
Еще об одном случае применения физической силы в отношении женщины на акции говорилось в отчете организации Transparency International. По данным НПО, одна из участниц митинга со следами побоев на лице заявила об избиении со стороны полиции.
И физическому, и психологическому насилию со стороны силовиков 4 февраля подверглась фоторепортер издания Publica Натия Леверашвили. Она освещала акцию у здания парламента во время открытия весенней сессии. Тогда протестующие в очередной раз требовали освобождения Мзии Амаглобели. На кадрах видно, как в момент, когда протестующие уже расходились, один из сотрудников полиции схватил Натию за волосы.
Многотысячные штрафы и суды
Несмотря на то, что в настоящее время в Грузии по уголовному делу проходит только одна женщина, многим девушкам предъявляют обвинения в административных правонарушениях. Так активистка из Зугдиди, член партии «Дроа!» Мариам Сичинава с начала проевропейских акций неоднократно подвергалась штрафам. Их общая уже превышает 26 000 лари (около 9 300 долларов).
Девушку из раза в раз штрафовали за использование фейерверков, лазерной указки и масок, которые отныне запрещены на акциях. После вступления в силу репрессивных законов Сичинава вызывали в зугдидский суд практически каждую неделю. По словам самой активистки, она отказывается исполнять законы нелегитимного парламента и выплачивать штрафы.
Среди тех, кто был привлечен по административной статье, оказалась и звезда грузинского джаза Нино Катамадзе. Ее и еще восемь человек обвинили в нарушении правил проведения собраний и манифестаций из-за акции протеста у дома судьи Малхаза Окропирашвили в Кутаиси. Окропирашвили отказался рассматривать апелляцию на меру пресечения в виде заключения для Мзии Амаглобели.
10 февраля Кутаисский городской суд признал всех девятерых виновными и наложил на каждого из них штраф в размере 5 000 лари (около 1 800 долларов).
«Это садистское поведение»: почему критики грузинской власти говорят о новом уровне репрессий
30 дней голодовки Мзии
Дело самой основательницы изданий Batumelebi и Netgazeti остается в Грузии самым громким. Уже 30 дней она в знак протеста держит голодовку.
Амаглобели была задержана 12 января во время акции протеста в Батуми за то, что дала пощечину начальнику местной полиции Ираклию Дгебуадзе. Сама женщина рассказывала, что перед этим Дгебуадзе неоднократно оскорблял ее и даже плюнул ей в лицо. Журналистке грозит от 4 до 7 лет тюрьмы.
После ухудшения состояния здоровья Амаглобели была доставлена в клинику Vivamed, где продолжила голодовку. При этом известно, что несмотря отказ от приема пищи, врачи приносят еду и ставят рядом с кроватью. По словам правозащитников, в таких ситуациях голодающему могут только предлагать еду, но если медперсонал ее приносит, это может расцениваться как один из видов психологического давления.
