Фильм об оккупации Чернобыльской АЭС поразил зрителей на Берлинале
В рамках Берлинского кинофестиваля состоялась мировая премьера «Специальной операции» Алексея Радынского. Он обработал более 1000 часов записей камер видеонаблюдения на Чернобыльской АЭС во время российской оккупации.Документальный фильм «Специальная операция» украинского режиссера Алексея Радынского был представлен на Берлинском международном кинофестивале в секции Forum Expanded, где показывают экспериментальное кино. Показ ленты состоялся в воскресенье, 16 февраля. В этот день на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) все еще тушили очаги пожара, который возник после воздушной атаки. В ночь на 14 февраля, по словам президента Украины Владимира Зеленского, в саркофаг над разрушенным 4-м реактором ЧАЭС попал российский беспилотник.
Более 1000 часов записей камер видеонаблюдения на ЧАЭС
Фильм «Специальная операция» рассказывает о российской оккупации ЧАЭС, которая началась 24 февраля 2022 года — в первый день полномасштабного вторжения РФ в Украину — и длилась пять недель. Сотни камер видеонаблюдения как внутри ЧАЭС, так и снаружи, фиксировали события, происходившие в то время: приезд танков и военной техники РФ, неудачные попытки российских солдат заклеить камеры, смену украинского флага на российский. И хотя военные большую часть времени были в балаклавах, появляются также кадры, где их лица неприкрыты, что позволяет их идентифицировать. Камеры фиксируют также появление на ЧАЭС заместителя гендиректора «Росатома» Николая Мулюкина.
На запись попал и привоз хлеба — якобы как «гуманитарной помощи» для сотрудников ЧАЭС. Видно, как люди в жилетах с надписью «Press» снимают этот момент на свои камеры, а также как один из этих людей пробует хлеб прямо на улице вопреки нормам потребления пищи в Чернобыльской зоне.
Один из моментов, где в фильме виден еще кто-то, кроме российских военных — приезд группы украинских добровольцев-сотрудников ЧАЭС. Они прибыли заменить коллег, которые были на ЧАЭС на момент оккупации и работали три недели, находясь в заложниках в условиях почти полной информационной изоляции. В фильме видны и записанные на камеры взрывы предположительно в Киевской области. Заканчивается видеоряд похожими кадрами, как и в начале, только теперь колонны российской военной техники движутся в обратном направлении, покидая территорию ЧАЭС. В общем режиссер обработал более 1000 часов записей камер видеонаблюдения на атомной электростанции.
Военное преступление в реальном времени
Несмотря на то, что премьера фильма проходила на Берлинале поздно вечером в воскресенье, зал берлинской площадки Betonhalle был заполнен почти до отказа. После фильма команда его создателей еще час отвечала на вопросы публики. «Эти кадры о банальности войны», — говорит режиссер аудитории, добавляя, что зритель может почувствовать себя человеком, который часами скучает перед камерами видеонаблюдения и ждет, когда что-то произойдет.
Впрочем, тот факт, что большую часть фильма длинные кадры не показывают никаких событий, впечатляет зрителей больше всего. «Редко можно увидеть, как военное преступление происходит почти в реальном времени. Что меня наиболее поразило, так это медлительность всего. Чувствуешь себя так, будто находишься там, в Чернобыле. Через повседневность, «нормальность» происходящего ты как зритель будто погружаешься в это. Тревожный опыт», — отмечает в комментарии DW британский режиссер-документалист Адам Саймонс (Adam Simons).
Обыденность оккупации ЧАЭС впечатлила и художника Мэтью Гейла (Matthew Hale). «Солдаты скучают — они просто бродят без дела. И это, видимо, так и бывает, пока тебя не взорвут или не убьют», — говорит он DW, подчеркивая что фильм получился очень хорошим.
«Мне понравилась скука и то, как она была смонтирована. Фильм очень интересно сделан с художественной точки зрения. И в ретроспективе, когда мы уже разговаривали (с создателями ленты. — Ред.), и знаем, что эти солдаты также были в Буче, ты думаешь об этом немного по-другому. Но в целом видно, как людей инструментализируют», — делится с DW немецкая художница Лаура Шузински (Laura Schusinki).
Совместный проект с The Reconing Project
О существовании записей с камер видеонаблюдения Алексей Радынский узнал во время интервью с сотрудниками ЧАЭС, которые были свидетелями оккупации. Эти разговоры проходили в рамках проекта «The Reconing Project», куда режиссера пригласила продюсер фильма Люба Кнорозок. «Это проект, где документалисты, журналисты документируют по всей Украине различные военные преступления и создают из этого свои произведения. Но также эти материалы передаются юристам для работы в судах», — объясняет Радынский в интервью DW.
При работе над этим проектом, по словам Радынского, удалось собрать большое количество интервью с сотрудниками ЧАЭС, а также другими свидетелями оккупации, например, жителями Чернобыльской зоны, самоселами, работниками других предприятий, которые находятся в этом регионе. Интервью собраны по определенной методологии, как отмечает режиссер, чтобы они также могли быть использованы в суде в будущем. Часть этих интервью с очевидцами Алексей Радынский обработал в другом фильме — короткометражке «Чернобыль-22».
Добыть записи с камер видеонаблюдения было нелегко, признается он. Впрочем, спустя почти год в рамках сотрудничества с Офисом генерального прокурора Украины, и в частности специализированной экологической прокуратуры, режиссер смог получить видеозаписи и начать работу над фильмом. «Со стороны прокуратуры это было достаточно, как они сами говорили, беспрецедентное сотрудничество. Но в этом случае было понятно, что у нас общий интерес — среди прочего, это распространение информации о военных преступлениях РФ и об их действиях на ЧАЭС», — добавляет Радынский.
Документация оккупации ЧАЭС с риском для жизни
Записи камер видеонаблюдения удаляются после определенного времени, поэтому сотрудники сохраняли файлы с риском для собственной жизни во время оккупации на жестком диске. «Некоторые материалы дошли до нас уже в виде скриншотов, стоп-кадров. Это тоже есть в фильме. Мне кажется, это связано также с тем, что материалы приходилось хранить партизанским способом… Сам факт сохранения этих материалов — это без преувеличения героический поступок», — отмечает режиссер.
Зрители и команда создателей фильма отметили мастерскую операторскую работу сотрудников ЧАЭС, которые направляли камеры. «Отснятый материал действительно целостный. И четко чувствуется, что наш оператор-постановщик, которого мы, к сожалению, не знаем и которого нет с нами, создает шедевральные кадры», — говорит монтажер фильма Тарас Спивак после премьеры в Берлине. «Его чувство композиции — невероятное. Думаю, что этот человек знает много о композиции. Когда вообще ничего не происходит — нужно быть готовым ко всему».
Реконструкция звука российской оккупации ЧАЭС
Камеры видеонаблюдения на ЧАЭС фиксируют только визуальную картинку, но не записывают звук. Поэтому режиссерская команда воспроизводила звук на «немых» кадрах. «Нам посчастливилось поработать с абсолютно выдающимся звукорежиссером Володей Головницким. Возможно, это единственный человек, который мог бы это сделать. Он является среди прочего специалистом именно в озвучивании немых архивных найденных материалов», — говорит Радынский. Звуки, которые могли бы раздаваться в кадре, как шаги солдат, скрип открывания дверей, движение машин и танков, воспроизведены в студии. Шум голосов также воспроизведен во время приезда сотрудников ЧАЭС. Для озвучивания этой сцены использованы голоса реальных работников ЧАЭС из интервью.
А вот российские солдаты в фильме так и остаются «немыми». «Идея о том, что российские оккупанты не издают звуков ртом — это собственно идея звукорежиссера, которая мне очень понравилась. Действительно мы слышим только звуки, которые физически создают их тела — шаги, шорох, какие-то плевки», — говорит Радынский. В фильме слышны звуки самолетов, выстрелов и взрывов. Их воспроизведение базировалось, по словам режиссера, на интервью со свидетелями оккупации. «Весь звуковой фон, все звуковые решения, все это базируется также на свидетельствах людей, которые находились на станции. Когда мы делали эти исследовательские интервью, мы их очень подробно расспрашивали, что вы слышали 24 февраля во время захвата станции, слышали ли вы звуки взрывов. Говорили: «Да, слышали», — объясняет Радынский и добавляет: «Мы собрали очень много свидетельств о полетах самолетов, военных бомбардировщиков непосредственно над ЧАЭС».
Возможность разглядывать, что делают российские оккупанты
Камеры видеонаблюдения фиксируют военное преступление российских военных, которые оккупируют Чернобыльскую АЭС, говорит режиссер. Документальная лента дает зрителям лишь намек на то, что происходит за кадром. «Это не предметно изображено в фильме, но мы знаем и имеем все основания говорить, что да, это те подразделения, которые участвовали, например, в событиях в Буче, в Ирпене, в других местах Киевской области», — говорит Радынский. Он добавляет, что фильм не столько о Чернобыле и его оккупации, сколько о российской армии и «ее некомпетентности», в частности «в обращении с радиоактивными материалами».
Режиссер обратил внимание на уникальность записей, сделанных камерами видеонаблюдения во время российской оккупации ЧАЭС: «Мы можем просто смотреть на то, что делают российские оккупанты, очень длинными, статичными документальными планами. Просто разглядывать. Грубо говоря, как в зоопарке», — говорит режиссер.
