«Нам нужен Трамп»: что значит успех популистской партии Фараджа на местных выборах в Британии

Это самый большой электоральный успех в карьере лидера Reform Найджела Фараджа, главного борца с иммиграцией в стране. Популисты воспользовались разочарованием в обеих традиционых партиях — и в лейбористах, победивших на парламентских выборах в прошлом году, и в консерваторах, правивших предыдущие 14 лет.

Русская служба Би-би-си отправилась на север Англии, чтобы понять, почему британцы перестали верить политикам и мечтают о таком же шоке для системы, как Дональд Трамп в США.

«Недавно — самый большой рыболовный порт в мире; сейчас — ничего, абсолютно ничего», — говорит рыбак по прозвищу «Кощей» (Bones — дословно «кости»), обводя рукой пустой паб. На одной из стен заведения — большое панно, изображающее труд местных рыболовов как центр жизни города.

Кощею — 58 лет; он ходит в море с пятнадцати. Его отец владел успешным бизнесом по мойке окон, но он не стал продолжать его дело: «Я поссорился с моим стариком и с****лся (свалил) в море».

В 1970 году город Гримсби, стоящий на берегу Северного моря, насчитывал больше 400 рыболовных траулеров. Сейчас их осталось меньше десяти, а рыбацкий район Ист-Марш стал одним из самых бедных в королевстве.

Одной из символических побед Reform на прошедших в четверг выборах стало избрание перебежчицы из Консервативной партии Андреа Дженкинс на пост первого мэра Большого Линкольншира. Выступая в Гримсби, Дженкинс обещала «восстановить славное прошлое» Британии. Это может звучать пафосно, но именно об этом мечтают местные рыбаки.

«Раньше по всей этой улице были открыты пабы, я могу вспомнить 15-16 навскидку», — говорит «Кощей».

Он показывает на магазины по обеим сторонам улицы: «Посмотри на это: три турецких барбершопа подряд, вэйп-шоп, румынский магазин. Все конторы принадлежат иностранцам».

Сейчас к мужским парикмахерским и магазинам с вэйпами приковано особенное внимание: в апреле британские полицейские провели обыски в 265 точках по всей стране, подозревая их в отмывании денег для преступных группировок, в том числе тех, что зарабатывают на нелегальном ввозе мигрантов.

Здесь сплелись две больные темы — рост преступности и иммиграция. В последние годы число нелегально попадающих в страну мигрантов регулярно било рекорды — в 2022 году оно превысило 45 тыс. Но оно остается незначительным в сравнении с притоком легальных мигрантов — в том же 2022-м в страну приехало больше миллиона человек.

На политическом жаргоне этот период называется Boriswave, «Борисова волна», в честь премьер-министра 2019-2022 годов Бориса Джонсона.

Избранное в 2024-м правительство лейбористов, как и консерваторы до них, обещало остановить нелегальную миграцию. Но 2025 год продолжает бить рекорды по числу людей, пересекающих Ла-Манш на лодках и подающих на убежище в Британии. Это привело к тому, что все больше людей не верят в способность больших партий эффективно контролировать границы.

Именно на них была рассчитана агитация Фараджа, который обещает на время приостановить иммиграцию в страну.

Партия Reform UK, основанная в 2018 году как Brexit Party для агитации за самый жесткий вариант выхода из ЕС, всерьез заявила о себе на парламентских выборах прошлого года, получив больше 14% голосов.

Но она споткнулась об особенности британской мажоритарной системы, в которой победа присуждается простым большинством голосов в каждом отдельном округе.

Так четыре миллиона голосов преобразовались лишь в пять мест в Палате общин — из 650. Позже фракция сократилась до четырех: один из депутатов был исключен из нее после конфликта с Фараджем.

В пятницу их снова стало пять — Reform получила еще одно место в парламенте на допвыборах в избирательном округе Ранкорн и Хелсби на северо-западе Англии, где недавно уверенно побеждала правящая Лейбористская партия. Правда, отрыв Reform был рекордно малым в истории британских выборов — всего шесть голосов.

Фарадж обещает стать реальной оппозицией, вытеснив тори — традиционную правую партию. В пятницу он назвал успехи своей партии на местных выборах «началом конца» консерваторов. Отныне голосование за них — это потерянный голос, он только играет на руку лейбористам, утверждает Фарадж.

Еще в декабре число граждан, зарегистрировавшихся членами Reform, превысило число зарегистрированных членов партии тори. Но на деле консерваторы остаются «верной оппозицией Его Величества» — то есть второй по величине парламентской фракцией с 121 депутатами в Палате общин.

И хотя результаты Reform превзошли ожидания социологов, партия смогла получить лишь два кресла мэров из тех шести, где проходили выборы.

Лейбористка Рос Джонс была в четвертый раз переизбрана мэром города Донкастер на юге графства Йоркшир, несмотря на опросы, отдававшие преимущество кандидату от Reform, ее однофамильцу Александру Джонсу.

Одной из причин такого исхода в Донни, как называют свой город местные жители, могли быть личности кандидатов — порой более важный фактор на местных выборах, чем партийные платформы.

Манди, продавщица овощей на рынке, существующем в центре Донкастера последние 777 лет, рассказывает, что всю жизнь поддерживала лейбористов, но полностью разочаровалась и не станет больше голосовать за них.

И хотя ей симпатичны взгляды Фараджа, но за кандидата Reform — Александра Джонса, предпринимателя, подрабатывающего моделью, — она голосовать тоже не стала. «Он еще ребенок, ему всего 30 лет. Его вообще не видно — он не появляется нигде», — говорит Манди.

Коллега Манди по овощной лавке вторил ей: «Я всю жизнь голосовал за лейбористов, голосовал за них в 2024-м. Но что они сделали? Повысили муниципальный налог и отменили пособия на отопление зимой».

Он имеет в виду дотации на отопление для всех пенсионеров, которые были урезаны новым правительством — теперь их получают только самые бедные. Лейбористы оправдывали это тем, что пенсии и так повышаются регулярно, а после консерваторов в бюджете страны осталась дыра.

«А вообще, я бы проголосовал за Найджела [Фараджа] — да за любого, кто встанет с пулеметом в Дувре и будет стрелять по этим лодкам», — фантазирует продавец овощей, говоря о месте прибытия лодок с мигрантами. Манди в ответ выражает сомнение, что Фарадж возьмется за пулемет.

«Нам нужен Дональд Трамп», — вздыхает ее коллега.

В отсутствии Трампа самое близкое, что есть к нему в британской политике, — это 61-летний Найджел Фарадж. До избрания в Палату общин (с восьмой попытки) Фарадж два десятилетия занимал пост депутата Европарламента и оставил его лишь в 2020-м, когда осуществилась заветная мечта его политической карьеры — окончательный выход из Евросоюза.

С американским президентом Фараджа сравнивают и те, кто не поддерживает ни того, ни другого.

«Он ничем не лучше Трампа», — говорит Пэт, жительница Донкастера, в прошлом клерк в городской администрации, ныне на пенсии. Она проголосовала заранее, по почте. Как и рыбаки в Гримсби, она раздражена появлением «подозрительных магазинов».

«Возле моего дома за последнее время открылось два продуктовых магазина, два магазина с вэйпами, букмекерская контора и три барбершопа, только в одном из которых бывают посетители», — говорит Пэт. Она намекает, что эти заведения — прикрытие для организованной преступности.

«Я потеряла веру в политику», — говорит она.

«Мы разочарованы во всех», — вторит ее подруга Кристин, тоже госслужащая на пенсии.

Даже короткая прогулка по Донкастеру объясняет их чувства. Прохожие предлагают купить у них вэйпы или просто одолжить деньги. На ступенях Донкастерского особняка, изящного неоклассического здания 1740-х в самом центре города, спят бездомные, положив головы на каменные ступени.

Бездомные люди встречаются во всех общественных местах — парках, скверах и на парковке напротив открытого в 2020-м музея и библиотеки.

С одной стороны — здание из стекла и бетона за 14 млн фунтов, через дорогу — контора иммиграционной поддержки с вывеской на английском и китайском, польская автомойка, гаражи и заколоченный вход церкви святой Троицы, ставшей в 1980-х пабом. Паб закрылся четыре года назад, и у заброшенной церкви лежат автомобильные покрышки.

В 2022 году закрылся аэропорт Донкастера и Шеффилда. Новое правительство обещает выделить из национального бюджета средства на то, чтобы открыть его снова.

Но возвращение аэропорта не решит экономических проблем города. Его упадок начался в 1970-х, после закрытия угольных шахт. В последние десятилетия закрылся завод, строивший локомотивы, и завод, производивший тракторы.

Миграция и экономика, экономика и миграция — эти темы повторяютcя во всех разговорах с местными жителями. «Слишком много мигрантов в этой стране», — говорит строитель Дэйв на вопрос, почему он поддерживает Фараджа. А на просьбу сфотографировать его шутит: «Ты гей что ли? Зачем тебе моя фотка?».

Неспособность традиционных партий сократить миграцию и улучшить материальное положение избирателей за последние десятилетия дала Фараджу весомые аргументы в пользу того, что система не работает, и ее надо разрушить, пишет колумнист газеты Times Дэниэл Финкельштейн.

Это означает, что Британия не осталась в стороне от мирового подъема правопопулистов — Дональда Трампа в США, Марин Ле Пен во Франции, «Альтернативы для Германии», Партии свободы (FPÖ) в Австрии. Во всем мире избиратели все чаще поддерживают кандидатов, которые выступают против лево-либеральных ценностей, прежде бывших мейнстримом.

Но параллельно с правым поворотом в британской политике происходит еще одна трансформация — череда побед кандидатов от меньшинств, агитирующих за важные для них религиозные и этнические вопросы.

На парламентских выборах в прошлом году в нескольких округах победили кандидаты, в основе платформы которых был один вопрос — поддержка палестинцев и критика Израиля. И на прошедших в четверг местных выборах участвовали десятки независимых кандидатов с подобной платформой.

Консервативный журнал Spectator обращает внимание на 18-летнюю Махин Камран, победившую на местных выборах в одном из округов города Бернли в графстве Ланкашир. В соответствии с консервативной трактовкой ислама Камран выступает против свободного общения мужчин и женщин в общественных местах. Она выступает за создание отдельных спортзалов, где мусульманки смогут заниматься без мужчин.

«Правительство лейбористов теряет людей, традиционно принадлежащих к мусульманской общине, и нет другой политической партии, за которую мусульмане могли бы проголосовать, поэтому движение независимых кандидатов будет расти», — сказал Мохамед Икбал, член городского совета Пендла в графстве Ланкашир, в интервью изданию The National.

Оба этих тренда — серьезная угроза традиционной двухпартийная системе. Со времен Второй мировой войны все правительства в Британии были либо лейбористские, либо консервативные. Но статистическая проекция Би-би-си показывает, что если бы в четверг прошли всеобщие выборы, то Reform получила бы 30% голосов. Это первый раз, когда третья сила обгоняет обе традиционные партии в таком прогнозе.

«В преддверии голосования в четверг комментаторы задавались вопросом, станут ли местные выборы предвестником конца доминирования консерваторов и лейбористов в британской политике. Теперь точно нельзя исключать, что именно так и будет», — пишет сэр Джон Кертис, один из самых авторитетных британских политических социологов.

В пятницу несколько изданий вышли с заголовками, где всерьез ставится вопрос о том, станет ли Фарадж следующим премьер-министром. Неделю назад либеральный журнал Economist поставил его на обложку и назвал «человеком, которого Британия не может игнорировать».

Но следующие парламентские выборы могут пройти не раньше 2029 года, и, несмотря на локальные успехи, Фарадж остается лидером партии с пятью депутатами. Победа его соратников на выборах мэра Гулля и Восточного Йоркшира и мэра Большого Линкольншира станет для Reform первым опытом реального управления — и, соответственно, откроет новые возможности для критики партии.

Не учитывают политические прогнозы и апатию — потерю всякого интереса к политике среди целых слоев населения. В пабе в Гримсби, где в день голосования сидели рыбак «Кощей» и его приятель Кит, выборы не обсуждались.

Когда часы на стене показали три часа дня, Кит заметил, что пьет в пабе с полудня. И вспомнил, что через полчаса должен отметиться в службе пробации — этого требует условный срок, который он недавно получил в суде. За что его судили, Кит не признавался. Подумав, он решил пропустить встречу с офицером по пробации и заказал самбуку, чтобы отпраздновать это решение.

В пабе не было никого, кроме двух рыбаков, девушки за баром, владельца заведения и меня. Вельветовые диваны, окружающие столы, пустовали; никто не бросал монеты в музыкальный автомат и игровой автомат.

Опрокинув стопку, Кит вспоминает о золотом веке Гримсби: «Моряки возвращались с получкой… полные денег карманы. Их называли миллионерами на три дня. За два-три дня все пропивали и снова уходили в море».

Редактор — Полина Романова.