Грузинские мусульмане: Дискриминации необходимо положить конец

«Я читаю Коран и я грузин», «Я ношу хиджаб и я грузинка» — грузинским мусульманам часто приходится повторять эти фразы. На сей раз члены «Общества солидарности» вновь повторили их в ответ на заявление танцовщицы Теи Дарчия. В эфире TV Imedi она сказала, что в аджарских мусульманах, читающих Коран, «не осталось ничего грузинского».

Мусульмане-грузины говорят, что их дискриминация и их восприятие как угрозы должно завершиться и им не должно быть нужно твердить, что они являются полноправными гражданами Грузии.

Хурие Абашидзе, активист «Общества солидарности» считает, что не сморя на то, что стигма, существующая в отношении грузинских мусульман среди молодого поколения не так сильна, этот нарратив все еще актуален среди большей части общественности.

«Мы видим изменения среди молодежи. Система образования находится в плачевном состоянии, но она медленно, но верно меняет ценности.

Среди большей части старшего поколения стереотипы засели крепко. Они часто называют причиной историю, но и эта история [часть] образования. Думаю, именно с этого нужно начинать коренные изменения», — говорит Хурие.

По ее мнению, подобные давно укоренившиеся понятия являются причиной того, что люди без особых раздумий оскорбляют людей своими взглядами, основанными на ложных представлениях.

«Они считают себя вправе это делать. Превозносят свою важность. Мол, если я православный, то имею право на все. У них такой настрой и они дают себе право открыто оскорблять сограждан.

Чем больше в ответ мы улыбаемся, тем больше упоминаний нас в негативном контексте. Поэтому необходимо реагировать, но не агрессией, а здоровой критикой».

Она отмечает, что в образовательном пространстве также множество стигм и предрассудков, якобы грузин не может быть мусульманином или исповедать какую-либо веру кроме православия.

«В учебниках ислам прямо называется враждебной религией. Если в тексте не написать, что проблемой являлся Тамерлан или Ага Мохаммед Шах Каджар, а напишем, что захватчиками и врагами были исламисты, естественно, это усилит стигму в отношении мусульман».

Хурие также говорит об ответственности политиков и других общественных лиц. По ее словам, хорошим примером были события в Букнари и заявление члена парламента — «грузинам и мусульманам делить нечего».

«Часто доходим и до такого, что член парламента не в состоянии разделить этнос и религию», — заключила она.

Заза Микеладзе, сооснователь организации «Гражданский зал» и специалист международных отношений, активист «Общества солидарности» считает, что стандарты, определяющие «грузинство», происходят из очень глубоких и комплексных проблем.

«Это определение не считает грузинами, не только грузинских мусульман, но и всех тех, кто не является православным. Речь идет о «грузинстве», основанным на гражданском национализме.

Несмотря на то, что отдельные граждане, гражданский сектор и маленькая, но определенная часть академических кругов громко говорит об этой проблеме, в повестке дня все же остается вопрос «грузинства» грузинских мусульман».

Микеладзе разделяет мнение, что стереотипам способствует система образования, поскольку она полностью исключает показ инклюзивного и многообразного общества в историческом контексте.

«Из мусульман постоянно создают образ врага… Отношение такое — «вы исповедуете веру врага», «вы продали веру», » вы должны вернуться к религии предков».

Этому способствуют заявления публичных лиц, которые также содержат язык ненависти. На повестке дня политических партий и отдельных СМИ также стоят подобные темы.

Мы видим в Грузии острую пророссийскую кампанию. Один из примеров — приход Левана Васадзе в политику и беготня Палавандишвили по улицам, которая ежедневно остается без уголовного реагирования. Оставляя их антизападные настроения без реагирования правительство подталкивает к преступлениям. Со стороны Грузинской православной церкви (ГПЦ) адвокатирование таких людей и группировок оказывает влияние на общественность», — говорит Микеладзе.

По его мнению, сегодня в Грузии под угрозы не только права мусульман, но и права человека в целом:

«Об этом говорит хотя бы заявление Ираклия Кобахидзе насчет проведения прайда. Когда тот, кто должен быть гарантом защиты Конституции, делает антиконституционные заявления и топчет ногами свободу выражения, демонстрации, права человека и защищает права тех, кто бегает по улицам с дубинкой».

Еще один активист «Общества солидарности» Лия Деканадзе сказала Batumelebi, что яд этнонационализма отравляет общественность.

По ее мнению, страх перед мусульманами может быть комплексом маленькой страны, связанной с геополитическими угрозами.

«Часто слышим, что грузинские мусульмане усиливают интересы Турции в регионе. Конкретный пример, в чем заключается усиление Турции, никогда не приводят. Будь мы страной-членом НАТО, этот страх может ослабиться, поскольку Турция также является членом блока. Но не знаю, поменяет ли это националистические настроения», — говорит Деканадзе.

По ее словам, надоело постоянно оправдываться — «говорю, что достаточно, поскольку очень утомляет постоянно утверждать, что ты — грузин/грузинка. Думаю, на индивидуальном уровне, личным примером, можно что-то поменять»,

По ее словам, пожелания «разрушения» мечетей в соцсетях воспринимаются весьма болезненно.

«Пишут, что нужно стереть все следы, связанные с исламом. Не думают о том, что эти мечети культурное наследие нашей страны. Речь идет о памятниках, которые рушатся и уничтожаются. У них нет ощущения, что это принадлежит им. Сразу ставят в противовес Тао-Кларджети. Мол, раз там разрушается, то пускай будет уничтожено и тут. Но я не могу объяснить тот факт, что у них нет такой ненависти в отношении грузин, проживающих в Турции, несмотря на то, что и они мусульмане», — сказала Лия Деканадзе.

Торнике Абуладзе тоже является членом «Общества солидарности». Он не мусульманин, но считает, что очень важно поддерживать грузинских мусульман.

«Я не мусульманин, но моя семья мультирелигиозна. Есть друзья-мусульмане и я вижу, как они становятся жертвами дискриминации из-за вероисповедания. В университете были случаи, когда сокурсники говорили, что «мусульманин не грузин».

Думаю, в этом вопросе важно влияние Грузинской православной церкви, поскольку они разговаривают о мусульманах с таким настроением. Если изменится их позиция, общественность также пересмотрит свои взгляды», — считает он.

По его мнению, ГПЦ, а также другие радикальные группы используют язык ненависти, говоря и о других религиозных меньшинствах, «но чаще всего целью этой агрессии становятся грузинские мусульмане».