Инфекционист: «Напрасно думают, что если переболеть ковидом, потом все будет в порядке»

Специалист по инфекционным заболеваниям Маия Джанашия, которая возглавляет терапевтическое отделение Республиканской больницы в Рухи, призывает население, особенно граждан, живущих на оккупированных территориях, пройти вакцинацию.

По ее словам, на данный момент единственный способ позаботься о здоровье близких и свести к минимуму возможность наступления летального исхода это прививка.

Инфекционист также рассказала о ситуации в клинике Рухи, расположенной близ де-факто границы по реке Ингури. Она считает, что клиника играет большую роль в восстановлении отношений с абхазской стороной, так как количество пациентов, прибывающих с оккупированных территорий, довольно велико.

Маия Джанашия, инфекционист:

— На данном этапе ситуация с ковидом более стабильна, чем две недели назад. В отделении находится около 100 пациентов, в том числе пациенты, перешедшие через де-факто границу. Что касается процесса вакцинации, то он относительно активизировался. В декабре количество обращений значительно увеличилось, в том числе от проживающих в Абхазии, так как пункт вакцинации находится вблизи т.н. границы, там и в клинике.

Имея такие данные статистики, я могу с уверенностью сказать, что число вакцинированных людей значительно увеличилось, но мы не достигли цели, необходимо больше, потому что ожидается, что новый штамм начнет циркулировать уже через неделю или две. Что бы быть более подготовленными необходимо, что бы вакцинировалось больше людей.

• Как вы думаете, что стало причиной повышения уровня вакцинации?

Думаю, накопление практики в области вакцинации, фактор уверенности увеличился. Когда люди сами увидели, что после вакцинации, болезнь проходит в более легкой форме. И напротив, то что погибло много человек, люди теряли родных. Пациенты из Абхазии часто поступают уже в тяжелом состоянии. Мы также предоставляем информацию о том, что большинство прибывающих пациентов не были вакцинированы. А из вакцинированных граждан поступают в клинику только от двух до трех процентов, и они болеют в относительно легкой форме. Увидев все это и вернувшись домой, все наконец признают, что лучше сделать прививку, чтобы исключить этот кошмар.

Другой фактор — то, что мы стали более активно говорить о вакцинации, стали ее популяризировать, и люди задумались о необходимости вакцинации. Теперь, когда появился новый штамм, который более заразен, единственное спасение это вакцина, и мы обязательно должны использовать этот ресурс.

• Кто чаще обращается за вакциной?

Больше обращений от молодежи. Люди среднего возраста более скептически относятся к медицине в целом и предпочитают оставаться в стороне. Я, например, не понимаю людей, которые вакцинируют своих детей и не делают вакцины сами, потому что боятся вакцины или не доверяют ей. В основном это студенты, молодые люди, потому что они осознают, что ведут относительно активную жизнь и должны продолжать учебу. Я думаю, что это ответственность общества, которую должны разделять все.

• Что бы вы, как врач, сказали этим людям?

— Я бы сказала бы им одно. Никто из людей — если он не близок к медицине — не знает состав какого-либо лекарства, которое мы принимаем, или тех вакцин, которую мы успешно используем уже давно. Поначалу к ним тоже относились скептически. Теперь, когда вы знаете, что ваш ребенок будет защищен от многих болезней, живя в среде, которая ежедневно ухудшается, в век нанотехнологий, вы должны отказываться от достижений в области вакцинации.

Напрасно люди думают, что переболеют ковидом, а потом все с ними будет в порядке. Никто не знает, какие остаточные эффекты будут у вируса через два, три, пять лет. Многие люди борются с последствиями вируса спустя месяцы.

Легкое, поврежденное на 90 процентов, до конца жизни не сможет восстановиться до уровня, который был до заражения. Надо глубже понять ситуацию. Даже искусственно созданная вакцина, которая уже почти на 100 процентов расшифрована, и вы знаете на генетическом уровне, что она может вызвать, не может причинить столько вреда, сколько приносит ковид, происхождение которого еще точно ни кто не знает. Не думаю, что этому можно доверять больше, чем расшифрованной формуле препарата, который вводится в наш организм в качестве вакцины.

• Какие случаи вам больше всего запомнились?

Их было очень много, но у нас был один особый случай. Никогда не забуду трехлетнюю девочку из Абхазии. Мать и отец девочки умерли в Абхазии, ее воспитывала тетя, которой было уже за 80 лет. Тетя была плоха, но чувствовала большую ответственность за ребенка, она говорила, надо бы пожить хотя бы еще лет 10-ть, что бы успеть научить девочку отличать хорошее от плохого.

Другой цели у нее не было, и вся клиника, включая медицинский и немедицинский персонал, были готовы сделать все для спасения этой женщины и нам это удалось.

Я никогда не забуду встречу тети и племянницы и слезы выступившие у них на глазах, во время выписки из больницы. Для ребенка было необычно столько внимания и заботы, все это было очень эмоционально. Хочу, что бы когда-нибудь когда она вырастет и станет школьницей, связаться с ней и постараться оказать ей помощь ей в жизни, тем чем смогу быть полезной. Так я прониклась к ней материнскими чувствами. Я сохранила ее контакты.

Таких историй много. Особенно среди перешедших из Абхазии пациентов. Они очень сентиментальные, знают что находятся в своей стране, но не чувствует себя так как должны чувствовать люди живущие в ней.

Здесь им уделяют особое внимание, так как во дворе их не ждут родственники и близкие, роль близких исполняет медицинский персонал. Я думаю, клиника в Рухи в како-то степени решает проблему «разрушенных мостов» и делает все для их восстановления.