«Кавказ уже не будет прежним» — Интервью с экспертом о последствиях войны в Украине

«Впервые за 20 лет чеченские матери сами устраивают акцию», — заявил в интервью с Batumelebi кавказовед Александр Квахадзе.

По его наблюдениям, вовлеченные в войну уроженцы северного Кавказа не имеют мотивации и  массово отказываются ехать в горячие точки. Отсутствие мотивации показывает и то, что матери в Чечне организовывают акции против призыва на войну. По его мнению, изменение реалий в Северном Кавказе по большей части зависит от того, будут ли у российского руководства возможность заняться регионом после окончания войны.

Интервью было записано онлайн. На данный момент Квахадзе является докторантом Университета Бирмингема.

Давайте начнем с Рамзана Кадырова. Какая мотивация у него и у уроженцев Северного Кавказа?

Начнем с того, что в окружении Кадырова есть серьезное недовольство самой ФСБ и в особенности к Генштабу. Изначально планировался блицкриг, но кадыровцы понесли очень большие потери. В его окружении ходят слухи, что это именно ФСБ предоставила их координаты украинской стороне.

Это разрушает миф о непобедимости Кадырова. Когда Чечня оказалась под его властью, он создал себе имидж непобедимого супермена. Сейчас этот имидж рушится. В долгосрочной перспективе этот фактор обязательно повлияет на Северный Кавказ.

Есть и второй фактор. Солдаты из Северного Кавказа мало мотивированы. Среди этнических русских относительно распространена идеология «великодержавия», защиты русского мира. Такой идеологии у уроженцев Северного Кавказа нет. Они массово отказываются ехать в горячие точки. Среди них в основном контрактники, так как военная карьера в Северном Кавказе является способом вырваться из бедности. Однако, на смерть никто не хочет идти.

Насколько мне известно, в ближайшие дни в Чечне планируется митинг матерей против призыва чеченцев на войну. Это первый за 20 лет самостоятельно организованный митинг в Чечне, что указывает на то, что в регионе грядут больше сдвиги.

Известно, что бедность — главный фактор, определяющий зависимость регионов Северного Кавказа от России. Они получают дотации из федерального бюджета.

Да, у регионов Северного Кавказа нет ресурсов для самостоятельного существования. Здесь нет самоокупаемой экономики. Только с налогов и НДС госслужащие не смогут получить зарплату, не получится выплатить пенсии, зарплату учителям. Большая часть федеральных дотаций из России уходит в местные коррупционные схемы.

Сейчас все зависит от результата войны в Украине. Учитывая российские потери, нельзя исключать объявление дефолта и начало бюджетного кризиса, что конечно же окажет влияние на дотации. Если у России не будет для них финансового ресурса, не исключено, что обстановка накалится и регионы будут в большей степени противостоять федеральному центру.

Зависит все от того, как Россия преподнесет поражение на внутреннем рынке. Если у России будет ресурс, чтобы продолжать кормить Северный Кавказ, возможно сохранение статуса-кво. Если ресурса не будет, могут начаться определенные сдвиги. Сложно прогнозировать, но не исключаю, что обстановка накалится.

Какую выгоду от войны ждет Кадыров?

Кадыров — иной феномен. Его амбиции по сути ограничиваются Чечней. Сейчас он хочет укрепить свои позиции в силовом блоке. Его покровителем, помимо Путина, является глава Национальной гвардии Виктор Золотов. В сложившей ситуации, когда распиаренная армия России провалилась, потерпела крах, Кадыров желает доказать им, что способен делать дела. Он хочет себя проявить.

Ясно одно: на Северном Кавказе не будет прежней жизни. Обязательно укрепятся позиции тех, кто желает отделиться от России. Думаю, возобновится вооруженное противостояние, а позиции России, как минимум, пошатнуться. России и сейчас дорого обходится сохранение стабильности в этом регионе.

Три года назад, в интервью Netgazeti, вы отметили, что Москва пытается внедрить на Северном Кавказе модель внешнего управления, что увеличивает функцию федерального центра. Этот процесс усилился или ослаб?

Процесс продолжается, но не в тех масштабах, что раньше. Например, в Дагестане отозвали этнически русского главу республики Васильева и назначали лезгина Меликова. Так случилось потому, что Васильеву было трудно найти общий язык с местными кланами и он не смог сохранить в Дагестане крепкое управление. В Москве выбрали Меликова, человека с военным корнями.

Такие примеры были, но не часто. По сути, сохраняется модель внешнего управления.

Насколько вовлечение сил из оккупированных Абхазии и Южной Осетии может изменить их позиции?

Вовлечение их сил в войну неизбежно, особенно на фоне того, что есть военные соглашения с Россией. Они находятся под единым командованием. Именно по причине соглашения о взаимопомощи нельзя исключать, что в Украину перебросят осетинские и абхазские формирования.

Местное население поддерживает расчленение Украины и сепаратизм, так как Россию рассматривают как союзницу. Но вот участие в боевых действиях подразумевает потери живой силы.

В случае переброски абхазские и осетинские формирования будут на передовой, а не в тылу.

Как известно, фундаментом идеологии абхазов и осетин является то, что они маленькие народы, а Россия защитит их от грузинской оккупации, сбережет генофонд. Если части будут туда переброшены и появятся сообщения о первых погибших, могут начаться серьезные общественные сдвиги.

Они не могут отказать России в участии. Вы наверно помните, что довольно долго т.н. министром обороны Абхазии был Анатолий Хрулов, который потом приехал в Цхинвали с целью оккупировать Грузию.

Многие аналитики ожидают, что Россия проиграет войну. Какой выбор в этом случае будет у абхазов и осетин?

Ослабление России не равносильно её развалу. Вы наверно помните пример Ирана, который продолжает функционировать в условиях санкций. Россия, скорее всего, также перейдет на режим выживания.

Не надо питать иллюзий, что в Сухуми и Цхинвали начнут думать о Грузии, но определенные абхазские чиновники, пострадавшие от санкций, попытаются отыскать общий язык с официальным Тбилиси, дабы избежать санкций и защитить свои финансовые активы.

Они используют определенные преференций, такие как восстановление гражданства, после чего можно будет ездить в страны Евросоюза, использовать интернет и так далее.

Пока в Сухуми и Цхинвали российские режимы, разворота к Грузии ждать не стоит.

В 2018 году в Ингушетии были массовые споры по вопросу границы, но в конечном итоге состоялся договор. Будут ли новые конфликты?

Зависит от того, как закончится война. Сложно прогнозировать, по какой именно траектории пойдет тот или иной этнический конфликт, но все, что происходит в Северном Кавказе, безусловно отразится на Грузии.

Если Россия достигнет своих целей, следующим шагом Путина будет предъявление ультиматума странам Южного Кавказа и как говорит он сам, «следующее военно-техническое действие». Пока никто не знает содержание этого ультиматума, но чрезвычайно важно, чтобы Украина победила Россию или как минимум не дала ей осуществить задуманное.

Если Россия займет всю Украину, а это сложно себе представить, то с большой долей вероятности в первую очередь Путин предъявит ультиматум Грузии. Если судить по потерям, у России не будет возможности подготовиться к новым военным действиям в Южном Кавказе, но от России следует ожидать всего.

По моему мнению, что в Грузию могут приехать многие уроженцы Северного Кавказа. Человек стремится к стабильной обстановке. Эта тенденция началась около 10 лет назад, когда состоятельные уроженцы Северного Кавказа начали покупать квартиры в Тбилиси и Батуми, чтобы в случае нестабильности их семьи могли эвакуироваться в Грузию. Не исключено, что еще больше людей переедут жить в Грузию.