«Мой муж сейчас на территории «Азовстали», а я в Грузии» — Рассказ беженки из Украины

Среди вещей, которые нашей собеседнице, удалось вывести из Мариуполя, два полотна ткани расшитых украинским орнаментом, женщина разложила их на столе. Сейчас Татьяна живет в Сигнахи, она рассказывает, что в Украине есть такой обычай, вышитый рушник передают молодоженам на счастье и богатство. Женщина говорит, что когда она держит его в руках, ей кажется что ее дочь и зять снова рядом.

Татьяна рассказывает, что вся ее жизнь осталась в Мариуполе, все памятные и дорогие сердцу вещи — семейные фотографии, бирки, которые повязывают на руку новорожденным, памятные украшения. «На них (бирках) было написано время рождения моих детей, вес и рост. Я хранила их вместе с локонами волос», — вспоминает Татьяна.

Рушник. Фото: Софо Априамашвили/Netgazeti

Дочь Татьяны сейчас находится в России у родственников. Ее муж водитель скорой помощи, а племянник служит пограничником. Сейчас оба находятся на территории металлургического завода «Азовсталь», который называют последней цитаделью Мариуполя.

По разным данным, в бункерах «Азовстали» находятся не менее 2 000 человек, в том числе дети. Объект находится в осаде российской армии и постоянно подвергается бомбардировкам.

Татьяна не может сдержать слез, когда говорит о муже. В целях безопасности, она попросила нас не показывать ее лица и не указывать в публикации ее настоящее имя.

Татьяна отправилась в Грузию вместе с ребенком, им пришлось преодолеть тысячи километров. Дорога была очень долгой и мучительной, так как перед выездом из города она получила перелом обеих рук. Тем не менее она старается сохранять бодрость духа, как говорит сама женщина «ради ребенка»:

«Мы думаем по-другому — независимо. Говорят, что птица, хоть раз вкусившая свободы, уже никогда не вернется в клетку».

С Татьяной мы познакомились в гостинице в Сигнахи, где помимо Татьяны временно проживает еще несколько украинских семей. Мы попросили женщину рассказать, как ей удалось выехать из почти полностью разрушенного Мариуполя, провести месяц в дороге, с переломом запястий обеих рук.

Когда Татьяна рассказывает о довоенном Мариуполе, у нее загораются глаза. Она вспоминает о как процветал этот город до войны. Объясняет, что Мариуполь это город европейских устремлений, куда приезжают гости со всего мира, здесь проходили различные фестивали и международные мероприятия. Рассказывает о морском порте, пирсе — сердце Мариуполя, о торговых центрах, музеях, университетах, площадях — обо всех местах, которые российская авиация и артиллерия сравняли с землей.

«24 февраля меня разбудил сын и крикнул: «Нас бомбят». Я вскочила с кровати, я была так растеряна, стояла, не знала, что делать. Это был шок, я словно застыла. Не знаешь, что делать, за что хвататься. Потом взяла себя в руки», — говорит Татьяна.

Дом соседки Татьяны. Женщина предполагает, что ее дом находится и в таком же состоянии.

С этого момента Татьяна вспоминает все в деталях, акцентируя внимание даже на мельчайших подробностях. Говорит, что побежала из дома в квартиру дочери и зятя. Она сказала найти безопасное место, а сама собралась на работу — в местную больницу.

Но ей позвонили коллеги, сказали нет смысла приезжать. Тогда они с дочерью и двумя малолетними детьми поехали загород, что бы укрыться в подвале дома близких друзей семьи.

«Мы находились в подвале с 24 апреля. Мы совершенно не были готовы к этому, у нас не было продуктов. К тому времени [в подвале] было две семьи, 6 марта нам присоединись еще люди. Остро встал вопрос продовольствия.

2 марта мы с моей подругой решили вместе пойти в магазин. Тогда стреляли с востока и в центре, а у нас, на окраинах, мы еще могли передвигаться. Мы побежали к магазину, искали аптеку. Асфальт был мокрым после дождя, я подскользнулась и упала, сломала запястья обеих рук.

Добежала до больницы, знала врачи не оставили людей. Травматолог Алексан Петрович, сказал не знаю что будем делать, анестезиолога нет. В конце концов, тем что оставалось, сделали перевязку и наложили гипс.

«Кошмар был в том, что в это время в том подвале оставались моя невестка с 2 детьми, моя дочь, сын и два внука. И я поняла, что в такую ​​трудную минуту я стала для них балластом, потому что ничем не смогу помочь — ни готовить, ни заботиться о внуках. Было ужасно осознавать это. Однако в итоге я привыкла и потихоньку все же помогала. В подвале было холодно, ночью шли обстрелы».

Татьяна вспоминает, что детей ночь накрывали чем только можно, одеялами, сумками и прочим. Если рядом с домом разорвется снаряд, дети будут максимально защищены от осколков. Подвал часто оставался без электричества, отопления не было. Приходилось зажигать церковные свечи для освещения.

Когда было затишье дети играли, а когда засыпали Татьяна читала найденную книгу «Робинзон Крузо». «Эта книга издана в 1950-х годах, я нашла ее тут же, в подвале», — объяснила она.

На фото ребенок и внук Татьяны, когда они жили в подвале

Семья выбрадась из подвала 17 марта. К этому времени они понимали, что необходимо покинуть город:

«Подвал больше не мог нас защитить. Собрали вещи, подогнали машину которую раньше прятали. Потом стояли в колонне машин, передвигались по дороге черепашьими шагами, очень медленно».

Через несколько дней Татьяна с дочерью направились в Херсон, там находился ее зять. Проблема, однако, заключалась в том, что они не знали точно, в каком районе он находился.

Татьяна описывает маршрут от Мариуполя до Сигнахи. Фото: Софо Априамашвили

Дорога до Херсона была очень далекой. Поэтому они остановились в оккупированном русскими городе Мелитополе.

«Люди в Мелитополе не хотели сдавать квартиру. Они боялись. В итоге нам все-таки удалось снять квартиру на окраине города.

Мы очень благодарны владельцам той квартиры. Они оставили нам хлеба с маслом. Мы не ели хлеба 20 дней, пока были в пути. Соседи даже приносили нам яблоки для детей. У нас было только две банки консервов и раскрошенное печенье для ребенка. Детской смеси не было. Мы никогда не ценили хлеб так, как в тот момент».

Ненадолго они задержались в Мелитополе, после того, как у них появилась возможность расплатиться картой, а также заправиться топливом, машина направилась в сторону Херсона. Миновав десятки блокпостов, военных, сгоревшие машины и заброшенные дом, они нашли мужа дочери.

«Поскольку наступил комендантский час, передвигаться было нельзя. Мы подходили то одному забору, то к другому, прося людей впустить нас, приютить. Многие отказали, и, наконец, один мужчина, увидел, что у нас дети в машине и завел нас в сарай во дворе. Машину мы спрятали поблизости.

Через некоторое время мы спросили, принести нам горячей воды, чтобы ребенок еще мог выпить чай. Нам отказали, а потом отвели домой и посадили за стол. Впервые за это время нас угостили картошкой, хлебом, салатом. Приняли очень тепло, по-семейному, с открытым сердцем.

На следующее утро мы сели в машину, хотя понимали, что ни в Херсон, ни в Одессу вернуться не сможем. Мы знали, что там идут боевые действия. Единственно возможный путь для нас был в российский Симферополь».

У зятя Татьяны есть также родственники в Екатеринбурге. Следовательно, они приехали в город не как беженцы, а как гости. Татьяна плохо помнит свое пребывание в Екатеринбурге.

«Мы разговаривали с нашими родственниками, они думают, что освобождают нас от нацистов. Я старалась не выходить из дома».

Преодолев множество препятствий, Татьяна с младшим ребенком приехала из Екатеринбурга во Владикавказ, а затем через Ларс в Грузию. Ее дочь с зятем сейчас благополучно находятся в Екатеринбурге.

«К этому времени семья, с которой мы находились в подвале, уже была здесь. Они договорились со священником и его женой [от автора: отец Исидор и его жена Ирма вместе с владельцами отеля, помогают украинским семьям] Это они договорились с владельцами отеля, что мы тоже приедем. Организовали машину и отвезли нас из Валдикавказа в Грузию», — рассказывает нам Татьяна.

Связь с Азовсталью

В последние дни Татьяне редко удается выйти на связь с мужем. Перед интервью она показала нам «селфи» мужа и племянника, сделанное в подвале «Азовстали».

«До сих пор мой муж просто писал короткие сообщения, говоря мне, что он жив. Когда мог, звонил. Я поговорила с ним 1-2 минуты, написала, что мы пересекли границу, что я еду в Грузию и так далее. Я думал, что если он выйдет в интернет, то прочитает. В недавних сообщениях, он например, написал только слово «живий» [украинский: живые]. Это слово для меня значит все».

Татьяна проверяет новости на своем смартфоне, по разным новостным каналам. Известно, что на территории «Азовстали» находится много людей, в том числе и ее муж. Мужчину, ранее служившего в армии, а сейчас работающего водителем военного госпиталя, не выпустили бы из города.

«Никогда у нас не притесняли ни русских, ни живущих в Донецке или Луганске. Наоборот, им также оказывалась особая социальная помощь. Также дети, обучавшиеся в этих двух регионах, принимались в мариупольские вузы на основании экзаменов…

Мы начали стремиться в Европу, когда я была в России, я увидела, что в деревнях и поселках стоят старые деревянные избы, дороги нет, развиваются только большие города. Что касается молодежи, то они это не видят и не понимают, кричат, что Путин прав. Когда я включила телевизор и увидел те же лица, что и в 1980-х…

Разница между свободной Украиной и путинской Россией очень видна. Мы думаем по-другому.. Такова поговорка, птица, хоть раз услышавшая вкус свободы, уже не вернется в клетку.

Для нас — для Украины и для Грузии — и духовно, и ментально Европа ближе. Вот, например, я могу тут свободно дышать. Хотя мы можем не до конца понимать язык друг друга, вы понимаете наш. Мы оба очень трудолюбивые народы и не отдадим свою землю. А еще для нас, как и для вас, семья очень дорога», — говорит Татьяна и плачет.

В конце интервью Татьяна сказала:

«Я хочу знать, от чего лично меня и мою семью Россия освобождает? Мой дом снесли, квартиры моих детей разорили. В Мариуполе я оставила все — и могилы родителей… все. И я знаю, что никогда не смогу туда вернуться.

Я не понимаю, если они хотели порт, или завод, или предприятия, то зачем они их бомбят? Почему уничтожают?!

Мы уверены, что наши выстоят до конца, они настоящие патриоты, образованные и талантливые. Они не отступят», — сказала нам Татьяна.