Саакашвили о Зеленском, об отравлении и желании вернуться в Одессу [Интервью]

Украинское издание «Украинская правда» публикует интервью с экс-президентом Михеилом Саакашвили.

Издание сообщает, что две недели назад через близкого друга Саакашвили передало список вопросов бывшему президенту Грузии.

Ответы на них написаны от руки частично самим Саакашвили, частично – его другом, «поскольку Саакашвили трудно даже писать».

– Расскажите о своем самочувствии. В каких условиях вас содержат? Оказывают ли вам медицинскую помощь?

– Я нахожусь в клинике, где врачи максимально оказывают мне помощь в очень сложных для них условиях.

С ними ежедневно проводят беседу службы безопасности Грузии, и каждый раз, чтобы медсестре зайти ко мне по вопросу обычной манипуляции (например, чтобы дать таблетку), ее тщательно обыскивают. Представьте, что это происходит 30 раз в день.

Окна моей «палаты» заклеены толстой пленкой, и я не видел солнечного луча уже семь месяцев. Недавно, когда у меня был тяжелый гипертонический криз, тюремщики не позволили перевести меня в реанимационное отделение.

– Ранее вы говорили об отравлении тяжелыми металлами. Кому это могло быть выгодно, как это произошло и когда?

– Мое отравление неопровержимо доказано двумя американскими лабораториями и ведущим американским токсикологом Девидом Смитом.

Конечно, в первую очередь это было выгодно Путину, который, как оказалось после 24 февраля, полностью контролирует власть в Грузии. Уровень контроля даже для меня оказался неожиданным.

Отравление произошло во время насильственного перевода в «тюремную больницу», где мне неожиданно стало очень плохо, и, как сказал реаниматолог позже, это чудо, что я не умер. Хотя отравление оставило очень тяжелые симптомы.

Если во время ареста мой вес составлял около 120 кг, то сейчас он составляет 72 кг.

– Помогают ли вам сегодня западные политики? Что они могли бы делать эффективнее для вашего спасения?

– Я думаю, что они сейчас очень активизировались. Европарламент принял резолюцию по вопросу моего отравления и Еврокомиссия очень активна. Президент и премьер-министр Польши прилетали в Грузию по очереди для моего освобождения. Президент Молдовы Майя Санду сделала несколько заявлений. Были заявления от Госдепа США, и это только начало.

Но главным для меня было заявление президента Зеленского. Во-первых, потому что его слово стоит больше, чем слово многих мировых политиков. Грузины его просто боготворят. Во-вторых, это был высочайший акт гуманизма в очень тяжелое для Украины время.

– Не жалеете ли вы о своем решении ехать в Грузию, которое повлекло за собой арест и содержание в таких условиях?

– Я жалею не об аресте, а о том, что не могу быть в Украине и быть активным участником в этой войне.

Я просыпаюсь с Украиной, засыпаю с Украиной и в целом существую Украиной.

– С учётом того, что у Путина к вам особо «нежное» отношение, где бы вы сегодня чувствовали себя в большей безопасности – в Украине или в грузинской тюрьме?

– В грузинской тюрьме я являюсь личным узником Путина. Тюремщики часто обращаются со мной хуже, чем обращались бы, например, в Лефортово.

При этом в Грузии абсолютное большинство людей относятся ко мне крайне положительно. Это я чувствую по рассказам своих родителей, детей и друзей. А безопасности я не ищу. В Украине я был бы на передней линии фронта и чувствовал бы себя очень счастливым.

– Верили ли вы в российское вторжение в Украину? Что вас больше всего удивило в этой войне?

– Я был одним из первых, кто за много лет предсказывал это вторжение, в том числе его главные направления. Можете посмотреть все мои предыдущие выступления. Но я не верил, что он пойдёт атаковать Киев такими малыми силами.

ЗСУ сегодня – одна из лучших армий в мировой истории, которая умножила подвиг тех же 300 спартанцев на 100.

Проблема в том, что со стороны Украины воюет и погибает цвет нации, а со стороны России – одно быдло. Хотя вряд ли в этой стране кроме быдла кто-то остался.

– Когда вы наблюдаете за тем, как мир помогает сегодня Украине, не задаёте ли вы себе вопрос: «А где они были в августе 2008-го, когда русские танки рвались к Тбилиси?»?

– Мир усвоил уроки, и я очень доволен объемами западной помощи, особенно на следующий год. В 2008 году наше государство также спасла Америка. Так что нам грех жаловаться.

– Что похожего и в чем кардинальное отличие между событиями в Украине в 2022 и в Грузии в 2008 году?

– Подготовка шла очень похожая. Но, конечно, по масштабам это разные вещи.

Что объединяет? Мне также наши западные друзья предлагали эвакуироваться, конечно, с подачи Путина. Но я отказался, также как и Зеленский, и решил сражаться. Я сказал Саркози ту же фразу, что и Зеленский европейским визитерам накануне вторжения, что покидать столицу не собираюсь, даже если мы видимся в последний раз.

– Почему сегодня возможна такая нейтральная позиция Грузии? И сколько это стоит России?

– Это не нейтральная позиция. Нейтральности в такой войне быть не может. Сейчас появилась информация, что в Грузию собирается приехать Сергей Кириенко, если уже не приехал – это один из главных идеологов этой войны.

Российский МИД заявил, что собирается отменить визовый режим для граждан Грузии. Российские официальные лица и пропагандисты постоянно хвалят грузинские власти за то, что они держат меня в тюрьме. Грузию официально исключили из списка недружественных к России стран, куда входит чуть ли не половина мира…

В Грузии официально оперируют российские пропагандистские каналы, в том числе на грузинском языке.

Грузинские власти ни разу не сказали слова с осуждением российской агрессии против Украины, хотя постоянно в издевательском тоне отзываются об Украине и ее руководстве. Так что нейтралитетом тут и не пахнет.

Грузинские власти обвиняют не только Зеленского, что он меня якобы выслал со спецоперацией и с заданием развязать войну. Но последнее время они обвиняют еще и США, что четко показывает вектор.

И про какой нейтралитет мы говорим, когда рождественскую деревню перед Президентским дворцом в Тбилиси власти Грузии официально назвали «Русской деревней»?

– Почему у грузин нет чувства отторжения к мобилизационным беженцам из России?

– У грузин есть огромная неприязнь к навалу российских переселенцев, вплоть до того, что грузинские власти вознамерились вводить уголовную ответственность за русофобские высказывания и действия.

Особенно молодежь, которую я подсадил на английский и освободил их от обязанности учить русский, выражает открытое презрение к приезжим из России.

– Если бы вы не уехали из Украины в Грузию и застали бы вторжение в феврале 2022-го в Киеве, чем бы вы сейчас занимались? Как видите свое участие в этой войне при других обстоятельствах?

– Во-первых, я бы был рядом с президентом Зеленским, которого считаю самым выдающимся государственным деятелем в периоде после Черчилля. По сравнению с ним, Рейган и Тэтчер нервно курят в стороне. Одновременно я бы объехал весь мир, используя свои многочисленные связи для мобилизации поддержки Украины.

Во-вторых, я бы постоянно ездил на передовую, помогал и украинским, и грузинским бойцам. Недавно грузинские бойцы записали коллективное обращение, поздравив меня с днем рождения, хотя я ни на секунду не забываю того факта, что уже 35 из них сложили свои головы на войне, включая семерых на Бахмутском фронте. И много моих украинских друзей погибло или были ранены.

Один из самых порядочных и честных людей, которых я знаю, мой помощник Владимир Чавриги погиб под Херсоном. Мой единственный личный охранник и просто друг, Миша Батурин, получил тяжелое ранение под Бахмутом. Такую цену платит Украина и все мы.

Я сам чувствую себя 100% украинцем и никогда этим так не гордился.

– Поддерживаете ли вы отношения с кем-то из украинской власти сегодня? Если да, то с кем?

– Я поддерживаю постоянно отношения с Офисом президента, который, я считаю, работает суперэффективно. С министрами Михаилом Федоровым, Александром Кубраковым, главой Нафтогаза Алексеем Чернышовым, депутатами Верховной Рады, главой фракции «Слуга народа» Давидом Арахамией.

И вообще у Зеленского сейчас идеальный war cabinet во главе с Ермаком.

– Чем эта война закончится для Украины и для Грузии? Что будет проигрышем для России и победой для Украины?

– Война закончится полным разгромом и развалом России.

А конкретные параметры победы сформулировал Владимир Зеленский. Если я доживу до победы (верю, в нескольких месяцах), я хочу вернуться в Одессу – наслаждаться видом моря и угощать друзей.