Семь месяцев карабахской блокады

24.07.2023 NewsTbilisi

«Пожалуйста, кто может дать мне немного сахара? У меня дома четверо несовершеннолетних детей. Мне нужен стиральный порошок… Где купить два литра бензина? У моего ребенка день рождения, кто может подарить мне конфетку? Есть сахарная пудра, поваренная соль, яйца, молоко, туалетная бумага, жидкость для мытья посуды, пшеница, ячмень или лекарства?», — женщины в Карабахе буквально целыми днями выпрашивают в соцсетях продукты. Ответ в основном один — Увы, ничего нет!

Фото: Марут Ванян, Степанакерт. 2023 © Netgazeti

Пожалуй, это самый критический период в течение семимесячной блокады [непризнанного, прим.ред] Нагорного Карабаха. Все пять или шесть крупных супермаркетов столицы Степанакерта пустуют. Там можно найти только алкоголь. По мере усугубления гуманитарного кризиса очереди растут, хотя товаров, за которыми люди стоят часами, стремительно становится меньше. Половина работников частного сектора потеряли работу. Все магазины выставлены в аренду. Но кто должен арендовать, если продавать нечего?

Еда в условиях блокады

Когда-то, когда в Карабах приезжали туристы, девушка из Испании отказалась от предложенного местного угощения. У нее была особая диета. Был удивлен, как замочив гречку на ночь, можно есть ее поутру. Теперь делаю то же самое, хотя гречка была самой ненавистной едой еще с детского сада. Сегодня это почти единственное, что можно найти в Карабахе.

— «Разве это жизнь? Сколько можно прожить, питаясь гречкой? У меня проблемы с желудком, пусть откроют чертову дорогу, сам решу куда ехать. Какая разница, умру здесь или где-то еще?», — говорит Карин, житель Степанакерта.

Уличная торговля. Из-за отсутствия топлива нет доставки овощей из сел, да и привозить особо нечего. Селяне ворчат, что весь урожай в прошлом месяце погубил град. Фото: Марут Ванян, Степанакерт. 2023 © Netgazeti

— «Мы чувствуем себя полностью обездоленными. Никому не интересна наша судьба. Во всем виноват Пашинян, вы видели поведение его жены? Мы тут голодаем, весь день его жена говорит о еде в фейсбуке. Как не стыдно?», — вопрошают другие.

Армяне едят с хлебом все, даже спагетти. Теперь днем пекарни почти не работают. Жду ночи и стою очереди примерно по три часа. Теперь хлеб хранят в холодильниках или сушат сухари — дольше сохраняется. Люди переживают, что завтра буханки в пекарне может не быть вовсе, вот и закупаются. Говорят, — «хлеба не хватает из-за дефицита конфет» — горбушка заменила детям сладости.

За всю историю в Карабахе нет и не было культуры питания вне дома. Здесь нет McDonald’s-ов и KFC. Горожане всегда покупали продукты в магазинах и готовили дома. Теперь, если появляется какой-либо продукт, тут же выстраиваются очередь.

Очередь за хлебом, Фото: Марут Ванян, Степанакерт. 2023 © Netgazeti

Жизнь и смерть в условиях блокады

Электричество отключается каждые три часа на фоне пересыхания единственного Сарсангского водохранилища — единственного источника энергии. По вечерам люди ходят по темным улицам, включая фонари своих телефонов, глядя друг на друга с подозрением и порой страхом, — «Если так будет продолжаться, жизнь здесь просто станет невозможной».

Когда вы просыпаетесь утром, естественно, нет электричества, чтобы приготовить чашку кофе (сегодня его невозможно купить). Жизнь с утра превратилась в кошмар. Люди сравнивают себя с животными, содержащимися в лабораториях, над которыми проводятся опыты.

Самый большой супермаркет города. Фото: Марут Ванян, Степанакерт. 2023 © Netgazeti

Для мытья в ход идут самодельные водонагреватели и электрические чайники. Все усложняется из-за нехватки топлива. Муниципалитет уже объявил, что не сможет вывозить городской мусор. На улицах разит запашком, высок риск распространения инфекции.

Очереди перед банками, люди боятся оставлять деньги, а банки испытывают нехватку наличных. Все стараются обналичивать зарплату или пенсию.

В аптеке зубной пасты нет, — «Это не зубная паста, это клей для зубных протезов», — извинятся аптекарь.

Излишне говорить о лекарствах от давления, — «Давно не было», — с грустным лицом отказывает фармацевт.

Машина скорой помощи не смогла вовремя добраться до места из-за отсутствия топлива, в результате погиб человек. Это был тесть [де-факто, прим.ред.] гос.министра Карабаха.

Из общественного транспорта в городе работает один автобус и он не останавливается — в переполненном транспорте нет мест. В давке беременная женщина теряет сознание.

Страшная гибель детей сотрясла общество — мать пошла за продуктами, дети тщетно пытаясь найти ее, забрались в пустую машину и задохнулись от жары.

«Миротворцы»

Доселе через КПП «российских миротворцев» можно было завозить продовольствие в Карабах. Теперь, через Лачинский коридор им якобы закрыт путь — они живут в Карабахе для себя, ничего при этом не замечая, игнорируя происходящее.

Российскими военными в день совершается несколько вертолетных рейсов. Глядя вверх мужчина сетует — «Летят за едой, для себя. Меня раздражает звук этих вертолетов», — и вправду, машин на улицах нет из-за отсутствия топлива, а шум российского вертолета хорошо слышен.

На главной площади города палатки с надписями — «Открытый Лачинский коридор», «Никаких этнических чисток», «Дайте нам жить». Фото: Марут Ванян, Степанакерт. 2023 © Netgazeti

Во всяком случае, армяне Карабаха отказываются принимать предложенную Азербайджаном гуманитарную помощь. Они перекрыли дорогу возле азербайджанского города Агдам цементными арками.

«Зачем нам создали искусственный кризис, а потом предлагают «гуманитарную помощь»? Где гарантии, что привозная мука не будет отравлена? Откройте путь, и мы сами найдем еду», — возмущаются люди

Президент Нагорного Карабаха Араик Арутюнян поставил перед своей резиденцией палатку в Степанакерте и объявил сидячую забастовку, пытаясь таким образом привлечь международное внимание. Он сказал, что если это не сработает, он прибегнет к «жестким мерам». Срок истекает, посмотрим, о каких «жестких мерах» он вещал…

«О каких «жестких мерах» идет речь? Голодовку объявит? Все равно есть нечего», — насмехаются люди.

Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.