Москва повысила Цхинвали таможенные пошлины — Гаглоев пытается договориться
Автор: Мурат Гукемухов
Из-за повышения российских таможенных пошлин в Южной Осетии цены выросли вдвое, возник забытый с советских времен дефицит товаров. Пока коммерсанты терпят убытки из-за снижения продаж и отбиваются от обвинений потребителей в спекулятивном заговоре, местные власти пытаются договориться с Москвой об отмене губительных пошлин.
Союз предпринимателей Южной Осетии «Фарн» направил обращение Владимиру Путину с просьбой отменить все таможенные ограничения, действующие на ввоз товаров. Новые требования на российской таможне, установленные с 1 октября, предприниматели называют «бесчинством»:
«Население с недоумением наблюдает каждодневный рост цен на самое необходимое, подчас обвиняя в этом и предпринимателей, которые на самом деле испытывают колоссальные трудности при провозе грузов для жизнеобеспечения республики. Такое положение вещей может вызвать значительную напряженность общественно-политической ситуации».
С 1 октября правительство России установило пошлины на товары, вывозимые за пределы Евразийского экономического союза, в том числе в Южную Осетию и Абхазию. Размеры пошлин – 4-7% от таможенной стоимости товара (ставка может варьироваться в зависимости от курса национальной валюты). По расчетам правительства в условиях международных санкций эти меры должны защитить внутренний рынок от дефицита и сдержать цены.
Применительно к Южной Осетии размер таможенных сборов явно превышает 7% стоимости товаров, уплаченной поставщиками на оптовых рынках Северного Кавказа. Дело в том, что российская таможня проводит т.н. корректировку таможенной стоимости (КТС) и уже от нее исчисляет пошлину.
КТС — это метод подсчета стоимости товара по биржевым котировкам, ценовым предложениям аукционов и т.п. В результате «корректировки» установленная стоимость может вдвое или даже втрое превышать цены на северокавказских опытовых рынках, соответственно и семипроцентная пошлина может оказаться равной трети уплаченной стоимости товара.
Новые ограничения привели к резкому скачку цен в республике практически на все виды товаров – от продуктов питания до бытовой химии и стройматериалов. К примеру, цена мешка цемента взлетела с 450 до 700 рублей (около 8 долларов США) куриные яйца с 75-90 до 180 рублей (около 2 долларов США).
Ситуацию усугубило и решение северокавказской таможни подвергать югоосетинские грузы т.н. стопроцентному досмотру. Что это значит, и как это происходит. На территории таможни во Владикавказе перевозчик выгружает всю партию товара на землю, затем таможенник поштучно сверяет товары с декларацией, после чего их загружают обратно. Если обнаруживается несоответствие, каким бы ничтожным оно ни было, таможенному брокеру, оформлявшему партию, выставляется штраф.
По времени процедура таможенного оформления возросла с примерно 10 часов до двух-пяти суток в зависимости от того, будет ли обнаружено несоответствие товаров таможенной декларации. Соответственно выросли и расходы по доставке — владельцы грузовиков требуют повременную оплату.
Не редкость, когда за время ожидания портится товар. Были случаи, когда у коммерсанта погибла и протухла живая рыба, у другого предпринимателя испортилась партия винограда…. Отдельные виды товаров коммерсанты перестали возить, потому что они или испортятся в дороге, или их цена вырастит настолько, что их в Цхинвали никто не купит.
В довершение ко всему 23 ноября российские таможенные брокеры объявили забастовку — отказались оформлять грузы на Южную Осетию в знак протеста против невыносимых условий работы.
Стопроцентный досмотр – это еще и дополнительная работа для брокеров: составление актов досмотра, корректировки… Все это очень трудоемко, чревато штрафами и никому не интересно.
После переговоров с представителями югоосетинских властей они согласились вернуться к работе, но стоимость брокерских услуг выросла в три раза.
С введением российских ограничений на заправках Южной Осетии подскочили цены на автомобильное топливо. Впервые с 2012 года, когда был ратифицировано росийско-югоосетинское «Соглашения о режиме торговли товарами», цены на ГСМ в Южной Осетии превысили цены в Северной Осетии.
Это самая непонятная часть истории про повышение цен, которую не может объяснить никто. Парламентарии даже создали специальную комиссию, чтобы разобраться в причинах. Дело в том, что по соглашению Южной Осетии ежегодно выделяется квота на ГСМ — восемь тысяч тонн бензина марки АИ-92, тысяча сто тонн дизельного топлива и две тысячи семьсот тонн асфальтного битума. Эти объемы не должны облагаться НДС и акцизом, что составляет примерно 40% от стоимости топлива. Из-за этого цены на ГСМ в Южной Осетии всегда ниже, чем на Северном Кавказе примерно на 4-6 рублей за литр.
Но после введения ограничений, например, бензин марки АИ-92 на Юге подсочил до 60 рублей, в то время как на заправках Северной Осетии остался на уровне 51-52 рубля.
Парламентарии обратились в Кабмин за разъяснениями. Представители правительства явились на сессию парламента и сообщили депутатам, что ответа у них нет: российские поставщики не раскрывают им, из чего состоит экспортная цена на топливо.
«Правда, представители правительства нам пообещали, что цены на ГСМ, возможно, упадут, скорее всего, уже к середине декабря – сообщил по итогам встречи депутат Давид Санакоев, – Вроде бы Россия будет снижать экспортные цены на топливо. Депутатам это заявление понравилось, но все-таки хотелось бы разобраться с тем, как формируются цены на топливо, которые мы поучаем по квоте. С этой целью мы приняли решение создать специальную парламентскую комиссию».
История получила политическое продолжение. Оппозиция обвинила президента в неспособности вести диалог с российскими партнерами, предупреждать подобные ситуации. Некоторые оппозиционные издания утверждают, будто Москва таким образом демонстрирует свое пренебрежение к новой администрации Цхинвали, свое нежелание вести с ней дела.
Популярна в Южной Осетии и такая версия: проблемы создает прогрузинское лобби в Москве. Таким образом Южную Осетию подталкивают вернуться в Грузию.
Предприниматели дважды встречались с президентом, они сравнили сложившуюся ситуацию с блокадой и потребовали от Алана Гаглоева снять проблему на таможне.
23 ноября президент Гаглоев, хранивший до последнего молчание, вынужден был заявить, что берет ситуацию с оформлением югоосетинских грузов на российской таможне под личный контроль.
30 ноября на «Нижнем Зарамаге» состоялась встреча представителей Таможенного комитета Южной Осетии во главе с председателем Александром Чочиевым с замначальника Северо-Кавказского таможенного управления -Николаем Харюшиным, начальником Северо-Осетинской таможни Николаем Дзугаевым и начальником таможенного поста «Нижний Зарамаг» Асланом Басиевым.
Но долгожданного обсуждения югоосетинских проблем не случилось. Вместо этого российская сторона выкатила пантерам с юга встречные претензии: с 2010 года 2900 автомобилей с югоосетинскими номерами пересекли российскую границу по правилам временного ввоза и не вернулись обратно.
На эти транспортные средства Федеральная таможенная служба выставила требования об уплате таможенных платежей 447 гражданам Южной Осетии на общую сумму превышающую 700 миллионов рублей.
В итоге встреча была посвящена проблеме поиска и возврата транспортных средств в Южную Осетию.
Югоосетинское правительство пытается договориться с Москвой об отмене пошлин, российские партнеры обещают рассмотреть вопрос положительно, но дальше обещаний дело пока не идет.
Первый раунд переговоров об отмене пошлин был назначен на 20 октября, но мероприятие было перенесено российской стороной на неопределенный срок без объяснения причин.
Официальная пресса анонсировала, что югоосетинская сторона вынесла эту проблему на обсуждение 22-го заседания Межправительственной комиссия по социально-экономическому сотрудничеству между Россией и Южной Осетией, назначенную 17 ноября в Цхинвали. Но в сообщениях по итогам заседания ничего объявлено не было.
Снятию вывозных пошлин для Южной Осетии была посвящена встреча [де-факто — прим.ред.] премьер-министра Константин Джуссоева с заместителем председателя правительства Российской Федерации Александром Новаком в Москве 26 ноября.
По возвращении в Цхинвали было объявлено, что российская сторона начала работу над поправками к соглашению о режиме торговли товарами, и до нового пошлины будут сняты…
Но пока тихо, на подписание нового соглашения в Москву не зовут, в активе Цхинвали только обещания…
В качестве решения проблемы депутат от Ленингорского (Ахалгорского) района Заза Дрияев предложил снять ограничения на проезд грузового транспорта через пункт пропуска «Раздахан» и завозить товары из Грузии.
Действительно, до ввода ограничений марнеульскике овощники практически полностью обеспечивали Южную Осетию качественной и дешевой сельхозпродукцией. После закрытия «Раздахана» по распоряжению Анатолия Бибилова, они даже организовали логистику через Верхний Ларс и Рокский тоннель. Продукция подорожала, но все равно обходилась покупателю дешевле, чем завезенная из республик Северного Кавказа.
Увы, инициатива депутата Дрияева запоздала. Из-за санкций в отношении России, рубль обвалился, завозить товары в Южную Осетию стало невыгодно.
Если, в «бибиловский период» за тысячу рублей в грузинских обменниках давали шестьдесят лари, то сейчас лишь двадцать пять, поэтому, в пересчете на курс, российский экспорт не дороже грузинского.
У Южной Осетии нет альтернативы российским товарам. В этом смысле письмо югоосетинских предпринимателей Путину с просьбой снять пошлины, это шаг отчаяния. Они не верят в заинтересованность российских бюрократов облегчить им жизнь, не верят и в переговорные таланты своих чиновников, поэтому связывают свои надежды только с волевым решением правителя России. В Южной Осетии распространено мнение, что Путин испытывает личные симпатии к южным осетинам.
При этом коммерсанты не пытаются выпросить неких особых условий, они лишь апеллируют к здравому смыслу. Дело в том, что по сути т.н. российский экспорт в Южную Осетию – это перемещение товара из опта в розницу. Югоосетинские коммерсанты затариваются на рынках Северного Кавказа для своих небольших торговых точек. Каждая партия – это десятки, если ни сотни наименований товаров по нескольку штук. Их невозможно оформить как полноценную экспортную операцию. Торговцы не могут выполнить требования Таможенного союза.
Это абсурд!
До введения новых ограничений, коммерсанты платили за провоз, как за превышение ручной клади, примерно 16 тысяч рублей за тонну, но с 1 октября платежи возросли до 65 тысяч рублей.
В масштабах российского бюджета цена вопроса ничтожна – постоянное население Южной Осетии едва дотягивает до тридцати тысяч человек.
Тем более нет смысла предъявлять на «Нижнем Зарамаге» требования Таможенного союза, потому что для государств, входящих в это объединение, Южной Осетии не существует. Через ее территорию не проходят торговые пути, то есть она ни в каком виде не учитывается Таможенным союзом.
Единственное логичное объяснение этим странностям — переход российского таможенного поста «Нижний Зарамаг» на требования Таможенного союза был связан с планами открыть транспортный коридор в Грузию. Наверное, с этим же расчётом с Транскама убрали и югоосетинский таможенный пост – его совместили с российским и как бы спрятали югоосетинскую структуру внутри российской, как говорится, чтоб не отсвечивала. Возможно, с этим же связано открытие в Цхинвали совместного координационного центра органов внутренних дел Южной Осетии и России, после чего российские полицейские получили право на осуществление оперативной деятельности на югоосетинской территории: обеспечение безопасности транзита, с которым согласятся представители третьих стран.
Планы не реализуются, но, похоже, в Москве это никого не смущает. Несменяемая власть может себе позволить запастись терпением, строить долгосрочные планы без оглядки на конъюнктуру сегодняшнего дня. И все бы хорошо, но пока планы стоят, жизнь в Южной Осетии заканчивается из-за правил, созданных под несуществующий транзит.
Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.
