«Мне было 15 лет, когда меня выселили: ни матери, ни носков» — 92-летний мужчина о сталинских репрессиях

Младшая сестра лежала в колыбели, младший брат еще не достиг школьного возраста, а он учился в третьем классе, когда умерла его мать. Пятеро детей были воспитаны отцом вместе с двоюродным братом, тоже оставшимся без родителей. Они не могли себе представить, что худшее ждало их впереди.

21 декабря 1951 года вся семья Артмеладзе, состоящая из семи человек, была депортирована из аджарского села Хуло в Казахстан. Два года они провели в ссылке.

— «Часто вспоминаю день депортации и весь период. Упаси боже пройти через эти кому-либо», — рассказывает мне 92-летни Дураг Артмеладзе, — «был в седьмом классе, когда депортировали».

Он так и не продолжил учебу, даже по возвращении на родину. Хотя, когда мы пришли к нему в гости, то застали нашего героя за чтением книги.

История 92-летнего жителя Аджарии

Сельсовет находился в соседнем селе Диокнисе. Раньше за многодетность мы получали 6 рублей, и нам нужно было получить за год. Отец послал меня в совет узнать новости, и оказывается там на месте знают, что нас надо выселить. Все попрятались. Стемнело, и я остался у родственника, не смог вернуться домой.

Утром, выйдя в деревню, увидел, что подвалы полны людьми в форме. Они задержали меня и нас выселили.

К нам в дом пришли 9-10 солдат. Собралось все село, женщины и мужчины плакали.

Ждали около восьми часов, потом сказали – «Мы вас выселим!». Послышался плачь, рыдание…
Что можно забрать с собой? Стол — нельзя, печь тоже. Не нашли котомку. У нас был один большой узорчатый ковер, сшили из него мешок и заполнили кукурузой, взяли с собой 7 рублей. Что можно успеть за час?

Все плакали, мы были сиротами. Ни матери, ни носка… Не дай бог никому написать такой день.

Дураги вспоминает, что его семьей повели пешком в Диокнис, а односельчане вдогонку отправили им кукурузу, завернутую в ковер.

Оттуда нас посадили в машину и привезли в Батуми.

Нас выселили из сарая пять дымов. Было много людей из соседних деревень. Никто нам не сказал, куда нас выселяют и на какой срок.

Этапировали в вагоне поезда из Батуми. Мы были в пути 17 дней.

Справлять нужду приходилось прямо в вагоне, где в углу стояло ведро, а нужник прикрывали две снятые двери.

Каждому выдали по 200 граммов хлеба и супа на сутки.В Вагоне не было даже нар, все спали на полу.

Глядели из окна и видели, как кто-то умер по дороге. Вот, его тело везут, Бог знает, куда они его забрали. От мертвых в поезде избавлялись.

Нас отвезли в один из районов Казахстана. Охранку проинструктировали, была директива из Москвы, что раз нас семь человек в семье, то должна быть отдельная комната. Нас туда заселили и мы прожили в ней два года. В каждом селе был дом охраны.

Дураг Артмеладзе. Фото/Ева Артмеладзе

В день этапирования из Аджарии машина конвоиров попала в аварию, серьезно пострадал селянин из Шуахеви. Когда их репрессировали из Термизы, то посадили его жену и детей в наш вагон. Нас вместе заселили в общее поселение. Одни сельчане успели собрать имв дорогу немного денег и хлеба, им было тяжело.

Из нашей семьи в коллективе работали пять человек. Да, мы были живы, но удручены — даже по врагу на родине порой скучаешь.

Мы пили воду и из канавы, длиной в 1550 километров. Во всяком случае так нам сказали местные. Ныне, во дворе села вода была чище.

Через два года, в 1953 году нас реабилитировали. Из Москвы пришло распоряжение и нас отпустили. День нашего отъезда тоже был горьким, ибо мы смогли вернуться, а остальных все еще держали в степи.

— «Вы уходите, а мы вот остаемся», — сожалели они.

Нам дали два дня на подготовку. Заявили, что через два дня приедет машина, и вы можем собрать все, что у нас есть.

Не спрашивайте, как мы начали новую жизнь по возвращении. Реабилитированной семье Артмеладзе пришлось начинать жизнь с нуля.

Колхоз забрал всех коров, не вернули ни одной, хотя бы для пропитания семьи. Да никто об этом уже даже не жалел, раз вернулись живыми. Был у нас знакомый Мевлуди, так он там и помер, в ссылке.

Когда добрались до Батуми, встретили родичей, крепко обнялись и попрощались: одни были из Хихадзири, другие из Чвана, Горжоми или Хуло. Это был горький день.

Даже если ту малоимущий, то твоя деревня будет раем на земле. Будешь все равно скучать по родному селу, соседям, просто по людям.

В первый день возвращения в деревню его видели из окна школы — «Они кричали мне — проходи, иди к нам». Учитель и ученики собрались вместе, и я остался с ними пол дня.

Получил образование всего лишь в 7 классов. На селе Беглети, да и соседних деревнях, меня знают его как книголюба.

Интервью и фото: Ева Артмеладзе