Больно, когда о войне в Украине говорят, как о «сделке»
Трамп во время встречи с Зеленским говорил о войне в Украине, которая унесла тысячи жизней, как бизнесмен. Пока украинцы борются за свои ценности, он думает о коммерческих интересах, пишет Сергей Жадан.Думаю, все мы сейчас находимся под впечатлением от того, что произошло в Белом доме. Я имею в виду встречу президента США Трампа с президентом Украины Зеленским.
Однако мне хотелось бы поговорить не о политике и не о моем отношении к участникам этой встречи, а рассмотреть ситуацию с точки зрения языка. Я — писатель. И мне резало слух то, как представители Соединенных Штатов говорили о войне России против Украины. О той войне, которая истощает нас уже более десяти лет, полномасштабная фаза которой длится три года. О войне, в которой погибли тысячи украинцев. О войне, которая сегодня фактически затронула каждого из нас. О войне, о которой мы привыкли говорить, руководствуясь своими эмоциями, в категориях боли, надежды, ненависти — в категориях, которые, так или иначе, характеризуют нас как людей, у которых есть сердце, совесть и стремление к справедливости.
Для Трампа война в Украине — «сделка»
А президент США говорил об этой войне, как бизнесмен. В своей лексике он использовал слово «сделка». Хотя речь идет о чрезвычайно сложном решении, о крайне важном документе, который может спасти миллионы людей, который может изменить ход истории. А он говорил об этом исключительно как о бизнес-инициативе, коммерческом деле. Для него это «сделка», «карты», которых у украинского президента «на руках нет».
В целом, весь этот лексический ряд, комментарии и замечания Трампа и Вэнса производили странное впечатление: вот уже три года идет большая война, и вдруг к разговору о ней подключаются люди, которые все это время о ней молчали. Для них этой войны просто не существовало. До тех пор, пока не началась предвыборная кампания Дональда Трампа, пока он не стал обещать, в том числе своим избирателям, остановить войну — непонятно как, но за 24 часа. До этого подобных разговоров не было, и самой войны, кажется, тоже. И вот внезапно они оказываются за столом переговоров и вдруг видят ее перед собой. Как сказал один из них: «Я видел сториз».
Уровень их эмпатии, вовлеченности и понимания проблемы снова выдает их лексика. «Сториз» — как показатель компетентности. Вернее, ее отсутствия. Сидит компания уверенных в себе людей, пытается говорить о нашей трагедии, боли, крови, надеждах, о разочаровании миллионов людей страны, истекающей кровью, пытаясь защитить себя от агрессора. И они говорят об этом языком бизнесменов, которые просто пытаются заключить выгодную сделку — прежде всего, для себя, для своих избирателей, но при желании можно учесть и интересы всех сторон. Совершенно другой подход, другое восприятие многих вещей, по сравнению с тем, к чему мы привыкли.
«С нами сели играть в карты, а мы хотели говорить о справедливости»
Мы привыкли говорить об этой войне через смысл. Говорить о том, что наполняет нас. О том, что для нас важно и значимо. Говорить о свободе — не просто как о красивом слове, а как о реальной ценности, ради которой люди добровольно берут в руки оружие и идут в бой. Говорить о демократии — как о ценности, ради которой люди готовы противостоять агрессору. Говорить о достоинстве — как о понятии, за которое люди готовы вставать под пули оккупантов, не бояться, не отводить глаз и оставаться собой. Для нас эта лексика за годы большой войны стала привычной, естественной, неотъемлемой.
И вот нам приходится иметь дело с людьми, которые говорят нам о «сделке» и о том, что у нас «на руках нет карт». О том, что это просто бизнес, only business, ничего личного. И это на самом деле сильнейшее столкновение опыта, разительный контраст взглядов и ценностей. Это бросилось в глаза и врезалось в сознание: оказалось, что люди, с которыми мы сели говорить о справедливости, на самом деле сели с нами играть в карты.
Это важная вещь, болезненная вещь, неожиданная для нас. Полагаю, это то, с чем нам придется сталкиваться и дальше, то, что нам нужно учитывать. Пока мы говорили о ценностях, кто-то просто просчитывал бизнес-интересы и стратегии. Таков этот мир. Хорошо ли это? Очевидно, нет. Означает ли это, что все заканчивается? Нет, ничего не заканчивается — все продолжается. Что в этом хорошего? Хорошо все, что оставляет нам надежду.
Автор: Сергей Жадан — украинский поэт, писатель и музыкант
Этот комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции Deutsche Welle в целом.
