Воспоминания лейтенанта спецназа ГРУ ГШ ВС СССР, о том что помешало руководству СССР «зачистить» Тбилиси зимой 1990, по типу Баку
(Спустя много лет, я решил поделиться воспоминаниями уникального факта в истории отношений украинского и грузинского народов)
Моя служба весной и летом 1989 года приобрела особый смысл молодого лейтенанта спецназа ГРУ ГШ. Юношеские мечты о приключениях, начиная с «кадетки», развед.факультета КВОКУ и попадания в настоящий спецназ продолжали сбываться. Всю весну я готовил отборную группу для участия в «скачках». Так называли легендарные соревнования лучших групп спецназа в СССР, где можно было участвовать только один раз в своей карьере. Ходила легенда, что всех офицеров участников «скачек» Пентагон и ЦРУ вносили в особый список особо-опасных советских диверсантов. Гордость распирала грудь и расправляла плечи. Летом «скачки» прошли в Печерах Псковской области, недалеко от границы с Эстонией. Выступил я паршиво. Моя группа заняла 10-е место из 19-и. Я точно знал, на каких этапах я прокололся, «казнил» себя за такие прошары и в мыслях постоянно делал работу над ошибками…
Десятого января 1990 года нашу часть подняли по тревоге и начали готовить к переброске в Баку. Там разгорались горячие «Бакинские события», которые позже назовут «Черным январем»… Через несколько дней практически всю бригаду с техникой погрузили в самолеты и взлетели. Уже в воздухе нам сообщили, что соседнюю Хыровскую бригаду ДШБ уже десантировали в Баку прямо в бой. В полете нам начали выдавать боекомплект. Я как мог успокаивал и одновременно подбадривал своих бойцов, видя, как их руки трясутся, а пальцы не совсем слушаются, вгоняя патроны в магазины…
Мы приземлились на каком-то военном аэродроме и спокойно спешились. Ни стрельбы, ни боя… Тишина… Оказалось, что мы даже не в Азербайджане, а в Грузии. Нас посадили в Вазиани под Тбилиси. Маневр был совершенно непонятен. Нас разместили в ближайшей воинской части и бригада спокойно развернулась на «новых квартирах». Организовали караульную службу, боевую подготовку и выезды на охрану железной дороги.
Нам поставили задачу отрабатывать приемы «зачистки» в городе, где КГБешники должны дать наводки по адресам активистов «Народного Фронта», а наша задача «зачистить» и найти спрятанное оружие. «Пулеметчик держит подъезд. Снайпер – нужное окно. Группа – отрабатывает зачистку». Иногда проводили странные занятия на стадионе, где одна рота имитировала толпу, а другая должна была сдержать прорыв блок-поста.
Лично я ощущал какое-то унижение от самой мысли о выполнении таких задач. В моём понимании это было оскорблением чести офицера спецназа. В своих ощущениях я был не один. Офицеры постоянно обсуждали ситуацию. Она усугублялась тем, что жены, оставшиеся с детьми в Изяславе, начали звонить с рассказами мужьям о постоянных угрозах солдат азербайджанцев и армян, что если с их родственниками что-то случится, то…. «кровь за кровь». В Изяславе наша бригада «была спрятана» на территории местного полка и там же находились семейные общежития, что увеличивало риски перехода угроз к реальному насилию.
Одной из январских ночей, когда я был дежурным по автопарку, ко мне прибежал посыльный и передал, что меня вызывает комбат. Я прибыл в подразделение и увидел, что офицеры и прапорщики собрались в «ленинской комнате». Я тихонько зашел и услышал коллективные размышления о странности нашего нахождения в Грузии. Кто-то предложил написать заявление и даже начали обсуждать конкретные пункты.
— Давайте писать!.. Уже были отличные мысли… Кто напишет?.. – звучало из-за спин собравшихся.
Воцарилась тишина и длинная пауза…
— У меня хороший почерк. – Не выдержал я и поднял руку повыше, чтобы ускорить процесс.
— Лейтенант, выходи! Чеповой давай! – как-то с облегчением раздалось тихое многоголосье.
Я вышел к столу, сел поудобнее, взял ручку и начал воспроизводить на бумаге мысли старших товарищей. Приходилось часто переписывать пункты, переставлять местами и вносить изменения.
Утвержденный вариант в нескольких экземплярах напечатали на пишущей машинке и под каждым письмом все офицеры и прапорщики поставили свои подписи.
Письма-Заявления были подготовлены командиру нашей в/ч 54784, Министру Обороны СССР Язову Д.Т., в Верховный Совет СССР, Генеральному Секретарю ЦК КПСС Горбачеву М.С., Народным Фронтам Грузии, Армении и Азербайджана.
Утром комбаты передали Заявление комбригу… и закрутилось…
Тут же всех офицеров и прапорщиков собрали в клубе для «разбора полетов». Часа три жестко дискутировали, выявляя зачинщиков и исполнителей. Остался пяток офицеров, которые «не каялись». Я тоже «не покаялся» и не скрывал, что лично писал Заявление.
После окончания первых «разборок» мы, которые оказались зачинщиками, быстро обменялись мыслями.
— Будет грустно, если ни одно из писем не попадет адресату! – был главный наш вывод.
Все письма были у замполита батальона и только к Народному Фронту Армении у нас. Мы думали, что может стоит его как-то передать в свободную прессу Грузии? Но как?
Меня, как писавшего Заявление, вызвали в штаб и несколько часов выспрашивали подробности. Я уже понял, что назначен «главным», кто подбил бригаду не воевать и не отказывался от этого почетного статуса. Я был холост, с 15 лет готовился на войну и мне легче было во всех отношениях, чем семейным офицерам.
Поздно вечером я узнал, что пока меня допрашивали, ребята пробрались в Тбилиси и передали Заявление в газету «САКАРТВЕЛО». Утром 28.01.90 вышел номер с напечатанным «Заявлением офицеров и прапорщиков воинской части 54784». Буквально к обеду в часть съехалось много «новых людей». Такого количества генералов я не видел даже на парадах в Киеве. Особисты шныряли повсюду. Пошли слухи, что часть оцеплена… Весь командный состав снова собрали в клубе, выступали все новые и новые генералы, называя старых зачинщиков.
Буквально через каждый час нас начали вызывать на «беседы». Обычно было по два «собеседника» — добрый и злой. Нас чередовали между собой, вынуждали долго ждать в коридоре, иногда отправляли обратно без допроса и снова вызывали, направляли свет лампы прямо в лицо… Часто вызывали ночью. Так случайно совпало, что в те дни я читал «Архипелаг ГУЛАГ» и меня даже веселило совпадение форм допроса.
Во время долгих ожиданий очередного «расспроса» в коридоре я отрабатывал растяжку, медитировал и крутил ката. В «беседах» я был демонстративно учтив и спокоен. Меня постоянно стыдили за трусость и упрекали, что страна потратила на меня море денег, начиная с Суворовского училища… Но в душе меня грела мысль, что именно кадетское воспитание помогло мне сберечь честь офицера спецназа не упасть до разборок с гражданским населением внутри страны. Я так и отвечал генералам. Возможно, они и сами это понимали…
Спустя неделю расследований нашу часть построили на плацу и объявили, что после выполнения боевой задачи мы возвращаемся в пункт постоянной дислокации — город Изяслав.
P.S. А красивенный Тбилиси ни сном ни духом не знал и даже не догадывался, какой «зачистки» он избежал… (ведь из опубликованного Заявления в газете трудно было разобраться, что за в/ч? Откуда? Какие должна была выполнить задачи и почему идет обращение к Народному Фронту Армении…???)
