«Легальная база для уже существующих ограничений» — Азербайджанская журналистка о новом «Законе о медиа»

Беседовал Ника Мусави

В конце декабря парламент Азербайджана принял новый «Закон о медиа», который многие независимые журналисты, эксперты, а также международные организации расценили как попытку правительства взять медиа-сферу под свой полный контроль. В частности, опасения вызывает предусмотренное новым законом создание реестра журналистов и медиа-структур и выдача лицензий на журналистскую деятельность.

Закон вступит в силу после того, как будет подписан президентом. А пока Netgazeti поговорил о том, как это может отразиться на свободе слова в Азербайджане, с независимой журналисткой Хадиджой Исмаил.

Хадиджа Исмаил известна своими журналистскими расследованиями, в первую очередь – в рамках проектов Центра по исследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP). В 2015 году была приговорена к 7,5 годам лишения свободы по обвинению в уклонении от налогов, хищении, незаконной предпринимательской деятельности, злоупотреблении служебным положением. Сама журналистки, многие ее коллеги и международные правозащитники сочли обвинение сфабрикованными. В мае 2016-го приговор был изменен на условное наказание, и Хадиджа Исмаил вышла на свободу.

— Обрисуйте в общих чертах текущую ситуацию с медиа в Азербайджане.

— Ситуация со свободой слова в Азербайджане достаточно удручающая. Нет ни единого теле- или радиоканала, которые бы озвучивали критику в адрес высших эшелонов власти или даже чиновников среднего ранга. Критика звучит разве что в адрес мелких чиновников, но не более того. Нет ни одного оппозиционного или независимого печатного издания. Есть, конечно, онлайн-платформы – канала на YouTube, Facebook-страницы или сайты, управляемые из-за рубежа – на которых присутствует плюрализм мнений. Но эти ресурсы постоянно находятся под угрозой либо закрытия/блокировки, либо прекращения финансирования. По пальцам одной руки можно перечислить зарубежные/международные медиа, которые имеют корреспондентов или представительства в Азербайджане. И у них недостаточно ресурсов для полноценной деятельности и заполнения всех информационных пустот.

— Как давно прослеживается такая тенденция, и менялась ли она за последнее время к лучшему или к худшему?

— За последние годы ситуация заметно ухудшилась. Например, был заблокирован ряд сайтов. А только за минувшие месяцы прокуратура завела несколько дел против журналистов, блогеров или пользователей соцсетей, которые просто воспользовались своим конституционным правом высказать критику в адрес правительственных органов. Многие из них были оштрафованы, а некоторые даже получили реальные административные сроки. И все это происходило на очень сомнительных, с точки зрения законодательства, основаниях.

— А что, собственно, нужно аудитории? Как формируется общественное мнение? Насколько популярны независимые медиа внутри страны?

— Мнение аудитории формируется, преимущественно, за счет соцсетей и инфлюенсеров. Среди независимых медиа очень популярен, например, Meydan TV [независимый азербайджанский новостной интернет-ресурс с головным офисом в Берлине. На территории Азербайджана сайт заблокирован, и открывается только прокси-сервер – прим. редакции], служащий одним из основных источником информации о происходящем в стране. Также большой популярностью пользуются YouTube-каналы, вещающие из-за рубежа, и разного рода непрофессиональные медиа. Зачастую они далеки от профессиональных и этических норм, но публика хочет слышать критические мнения, пусть даже озвученные в такой форме.

— Учитывая все сказанное вами выше, новый закон «О медиа» может показаться просто попыткой легализовать существующую де-факто ситуацию. Именно так и воспринимают его некоторые журналисты и эксперты. А как по-вашему, для чего правительство приняло этот закон?

— Чтобы создать легальную базу для уже существующих ограничений. То есть, после того, как закон вступит в силу, власти смогут ссылаться на него, чтобы, например, закрыть какой-то канал или отказать журналисту в аккредитации или в доступе к информации. Правда, авторы закона обещают, что никакими ограничениями он не чреват, но практика показывает, что верить этому не стоит. Взять, например, тот же реестр… Депутаты говорят, что он создается всего лишь для упорядочивания и систематизации, что медиа и журналисты сами вольны решать, получать им лицензию или нет, и что это никак не повлияет на их деятельность. Возникает вопрос: зачем тогда нужен этот реестр, если занесение в него не носит обязательный характер? Нет, в этом, наверняка, есть какой-то злой умысел.

Кстати, про законы, которые «не обязательно соблюдать». В 2014 году еще не существовало закона, обязывающего корреспондентов зарубежных медиа получать аккредитацию в министерстве иностранных дел Азербайджана. Это было, якобы, добровольно – можно получать, можно не получать… Что не помешало властям арестовать и осудить меня за незаконное предпринимательство из-за того, что я работала на Radio Liberty. Уже после того, как меня осудили, законодательство было подкорректировано, и аккредитацию сделали обязательной. И вот теперь они вводят якобы необязательную аккредитацию для местных медиа. Который тоже при случае может быть использован в репрессивных целях.

Хадиджа Исмаил

— Какие еще положения нового «Закона о медиа» вызывают у вас наибольший протест?

— В законе есть несколько особо абсурдных положений, одно из которых касается освещения антитеррористических и анти-экстремистских операций. Согласно новому закону, журналисты, освещающие такие операции, должны будут согласовывать свой материал (вплоть до размера текста) с правоохранительными органами, которые проводят эту операцию. В это фактически узаконивает полную цензуру. Работать таким образом просто невозможно, учитывая, что местные правоохранительные органы часто выходят за рамки закона, применяют неадекватную силу во время задержания или пытки по отношению к арестованным. При таком раскладе это положение нацелено на то, чтобы обезопасить правоохранительные органы от любой критики.

— А как «Закон на медиа» может отразиться на лично вашей профессиональной деятельности, и как вы предполагаете работать дальше?

— После вступления закона в силу я, как и другие журналисты-фрилансеры, которые не смогут предъявить «справку» от аккредитованных медиа, стану никем. То есть, независимые медиа в реестр, скорее всего, не попадут, лицензию не получат, и, значит, сотрудничающие с ними журналисты фактически перестанут считаться журналистами. И я в том числе. Так и будем продолжать работать. На «нелегальной основе».

— В свете всего этого, есть ли у вас какие-то прогнозы касательно развития и трансформации азербайджанской медиа-сферы в обозримом будущем?

— Думаю, что придется сотрудникам иностранных медиа нести на себе бремя донесения правды до общества. А будущее азербайджанской журналистики я вижу за гражданской журналистикой. Пока ситуация не улучшится, на рост профессионализма и на профессиональные медиа в Азербайджане рассчитывать трудно. Или же придется полагаться на героизм некоторых независимых журналистов, по-прежнему работающих внутри страны, несмотря ни на что. Их немало, и появляется молодое поколение, стремящееся заниматься независимой журналистикой, так что какая-то надежда все же есть. Но становится все сложнее и сложнее.

Материал подготовлен в рамках проекта «Вести из Южного Кавказа». В тексте содержится терминология и иные дефиниции, используемые в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии. Мнения и суждения, высказанные в статье могут не совпадать с позицией редакции «Netgazeti» и тбилисского офиса Фонда Heinrich Böll.