Значимые европейские перспективы Грузии — Майкл Эмерсон

Автор Майкл Эмерсон

Старший научный сотрудник Центра исследований европейской политики (CEPS), бывший советник президента Европейской комиссии и бывший посол ЕС в Москве.

С июня 2022 года у Грузии есть то, к чему она стремилась в течение многих лет, — перспектива перехода от Соглашения об ассоциации с ЕС к членству.

Но она не получила статуса кандидата, как Украина и Молдова, что вызвало много болезненных комментариев и споров. Проевропейцы были разочарованы, а те, кому не нравилась идея евроинтеграции — будь то традиционалистские православные прогрузины или пророссийские — могли сказать, что это доказывает, то что Грузию отвергают.

Лидеры общественного мнения Грузии должны сформулировать реалистичное видение будущего, которое, помимо формальностей политики расширения ЕС, требует от Грузии понимания большой неопределенности, окружающей будущее Европейского Союза и европейского региона в целом.

Следующие шаги

Некоторые из следующих шагов, так или иначе, ясны. В течение следующих нескольких недель Европейская комиссия заявит о том, как она оценивает прогресс Украины, Молдовы и Грузии в выполнении десятков условий , поставленных перед ними к июню 2022 года. Скорее всего, ожидается, что оценка всех трех стран будет схожей по пафосу: «Достигнут заметный прогресс, хотя этот прогресс еще не распространяется в полной мере по всем направлениям».

Следующим шагом в упомянутом процессе станет представление Комиссией подробного отчета обо всех странах-заявителях в октябре 2023 года. Среди них шесть стран Западных Балкан, трио Восточной Европы и Турция. Не исключено, что комиссия порекомендует Украине и, возможно, Молдове начать переговоры о вступлении, что даст им даже больше, чем их нынешний статус кандидата.

Основным препятствием для получения Грузией статуса кандидата является олигархическое правление, для которого характерны нарушения на выборах и аресты лидеров оппозиции, в том числе бывшего президента Саакашвили и критически настроенных журналистов СМИ.

Для сравнения, в Украине и Молдове есть правительство и президент, чья демократическая легитимность не вызывает сомнений. Не исключено, что в октябре Комиссия будет настолько впечатлена выполнением Грузией возложенных на нее условий, что порекомендует предоставить стране статус кандидата. Однако определенную роль здесь играет и политическая повестка Грузии, поскольку в 2024 году в стране планируются парламентские выборы.

ЕС может предпочесть подождать и посмотреть, к чему это приведет, учитывая последствия трех различных сценариев: i/правильно проведенные выборы, на которых побеждает оппозиция, ii/правильно проведенные выборы, на которых побеждает «Грузинская мечта», и iii/сфальсифицированные выборы, на которых победила «Грузинская мечта».

По первому сценарию страна получит статус кандидата после того, как новое правительство представит себя состоявшимся. Второй сценарий также станет проверкой для ЕС. Однако если предположить, что при таком сценарии правительство проявит политическую добрую волю и освобождит политзаключенных, такое развитие событий может привести к положительной реакции Еврокомиссии, с напоминаниями об их «обратимости».

Успех нынешней оппозиции на выборах явно зависит от объединения нескольких партий для формирования предвыборного союза и определения единого общего лидера. На сегодняшний день этого еще не происходит. […]

Следуя этому позитивному сценарию, со временем может последовать еще один следующий шаг по открытию переговоров о присоединении, в зависимости от различных условий, прежде всего от качества демократического управления и верховенства права. Но в этот момент хрустальный шар сильно затумаен. Например, застрянет ли процесс в балканской ловушке, где после 20 лет обещаний процесс присоединения на самом деле не продвигается по множеству причин (вето Болгарии в отношении Северной Македонии, продолжающиеся разногласия между Сербией и Косово, дисфункциональное управление в Боснии и т. д.). В дополнение к реальным проблемам с балканскими кандидатами очевидно, что  Кроме того, очевидно, что по крайней мере некоторые государства-члены ЕС не решаются на дальнейшее расширение ЕС. особенно президент Макрон.

Европейские сценарии будущего 

На данном этапе важно, чтобы лидеры общественного мнения Грузии, Украины и Молдовы присоединились к продолжающейся дискуссии о будущем Европы и самого Европейского Союза и его расширения. Как страны с перспективой членства, они заинтересованы в будущем Европы, которое затрагивает гораздо более фундаментальные политические вопросы, чем методология процесса расширения.

Справедливо отметить, что недавние события в государствах-членах, присоединившихся к союзу в 2000-х годах, особенно в Польше, Венгрии и Болгарии, значительно подорвали поддержку процесса расширения ЕС. Старые государства-члены наблюдают, как Польша отклонилась от пути судебной независимости, а Венгрия — от демократического режима, и как обе страны используют право вето для защиты своих девиантных политических действий, угрожающих единству и функционированию ЕС. Что касается Болгарии, то она годами использовала право вето, чтобы заблокировать процесс интеграции Северной Македонии по причинам, которые не имеют никакого отношения к политике ЕС.

В ответ на эти вполне реальные для самого ЕС политико-институциональные проблемы можно выделить спектр как минимум четырех идей:

Первая позиция заключается в том, что проблемы чрезмерного и даже злоупотребления правом вето должны решаться путем значительного сокращения или отмены права вето в пользу квалифицированного большинства голосов в Совете.

Это должно стать предпосылкой для дальнейшего расширения. Эта позиция широко поддерживается европейскими «федералистами», в число которых в некоторой степени входят по крайней мере Берлин и Париж, а также большинство в Европейском парламенте.

С другой стороны, против расширенного голосования квалифицированным большинством явно выступает не менее дюжины в основном небольших государств-членов, которые опасаются, что это приведет к чрезмерному политическому доминированию Франции и Германии.

Вторая позиция состоит в том, что проблему вето в отношении расширения следует преодолеть путем реформирования существующей методологии расширения с помощью процесса «поэтапного присоединения» с четырьмя этапами постепенной интеграции. При этом на предпоследнем этапе вновь присоединившиеся страны на значительный переходный период будут полностью интегрированы в ЕС, за исключением права вето в Совете. В лучшем случае этот переходный период уступит место первой позиции выше, с сокращением или отменой права вето в управлении ЕС в целом.

Третья позиция заключается в том, что приведенные выше сценарии слишком сложны, чтобы их можно было реально реализовать. Поэтому следует создать новую категорию «аффилированное членство», которая будет основываться на существующих соглашениях об ассоциации и включать многие из тех же практических мер по интеграции, что и в предложении о поэтапном присоединении; но эти государства останутся исключенными из всех полномочий по принятию решений в Совете.

Это также на практике будет напоминать позицию Норвегии, которая помимо полного включения в единый рынок также является частью Шенгенской зоны и связана со многими другими отраслевыми инициативами ЕС.

Четвертая позиция фактически инициирована президентом Макроном в форме нового Европейского политического сообщества, которое представляет собой формулу более свободного сотрудничества всех европейских государств, кроме России и Беларуси, и начало цикл полугодовых встреч на высшем уровне. Пока неизвестно, насколько прочным станет это новое тело. Первоначально его критиковали за предложение альтернативы расширению, что было немедленно отвергнуто, но эти сомнения полностью не рассеялись.

Грузия, как и все претенденты на вступление, сейчас является заинтересованной стороной этих больших дебатов и должна принять в них участие. Официальная позиция государств-претендентов, по-видимому, заключается в том, что ЕС должен быстро внедрить нынешнюю методологию расширения, чтобы сохранить европейские ориентиры и обязательства. Это может означать игнорирование или попытки игнорирования реальных проблем, которые привели к спорам вокруг четырех упомянутых позиций. Безусловно, это вполне реальный аргумент, говорящий о том, что необходим ощутимый и политически значимый прогресс в процессе расширения, чтобы избежать разочарования и ослабления поддержки Европы.

С другой стороны, можно также утверждать, что лидеры общественного мнения стран-кандидатов будут иметь более сильную позицию, если они выберут более тонкий подход и подчеркнут, что они понимают и разделяют более крупные политические вопросы, связанные с расширением как для ЕС, так и для стран-кандидатов. Такой подход соответствовал бы приверженности европейским ценностям, таким как демократия, основные свободы и верховенство закона. Однако следует отметить, что эти значения не являются исключительными для ЕС, а также включают Норвегию, Швейцарию и Великобританию. Лидеры государств-кандидатов могут обсуждать с национальными институтами и институтами ЕС и гражданским обществом плюсы и минусы различных вариантов, включая уже упомянутые четыре альтернативы, а также общепринятую позицию стремления к быстрому прогрессу в рамках существующей системы.

Благоприятной отправной точкой для этих дебатов является то, что гражданское общество и аналитические центры Украины, Молдовы и Грузии достигли высокого уровня знаний как в политическом, так и в техническом анализе благодаря их обучению в рамках соглашений об ассоциации, содержание которых в значительной степени предвосхищает переговоры о вступлении.

В случае с Грузией, несмотря на высокую поляризацию между политическими партиями, указанный процесс имел место. Естественно, общественному мнению непросто вступать в столь сложные дебаты, в том числе в старейших демократиях Западной Европы (например, Brexit, который был вызван скорее популистскими эмоциями, чем рациональными расчетами, что общественное мнение только сейчас осознает).

Фундаментальное и надежное предложение может быть таким. В Грузии, как и в Украине и Молдове, общественное мнение в значительной степени вышло за рамки постсоветского состояния. Молодое поколение изучает не русский как второй язык, а английский, который является лингва-франка современной Европы. Прежде всего, молодое поколение не обладает складом ума людей, живущих при тоталитарных режимах, и поэтому воспринимает основные свободы современной Европы как естественные.

С практической точки зрения с учетом того, что Грузия приобрела европейскую перспективу, она теперь является частью и заинтересованной стороной современной Европы. Полное созревание ее заявки на вступление должно пройти одновременно с созреванием самой системы ЕС.  А до тех пор все двери открыты для практической и прогрессивной интеграции в систему, которая гораздо более разнообразна, чем предполагают «внутренние» и «внешние» аргументы.

Статья была опубликована на сайте Института политики Грузии.