Кыргызский театр раскритиковал Европу
На берлинском театральном фестивале FIND в спектакле «Уя» были озвучены современные голоса кыргызского общества. Критика Европы прозвучала громко, а упоминание про Палестину из спектакля убрали.»Я смотрела, как европейский репортер рассказывает о войне в Украине. Он говорил: «Какой кошмар, убивают таких же белых людей, как мы». И тогда я поняла: если нападут на мою страну, никто не будет ужасаться», — говорит кыргызская актриса со сцены.
Это финальный монолог спектакля «Уя», который был показан в Берлине на сцене театра Schaubühne в рамках международного фестивале новой драмы FIND.
Героиня, глядя в лица европейских зрителей, бросает обвинения «белой Европе». Ценности демократии и равенства оказались для нее профанацией. «У меня больше нет иллюзий», — с горечью говорит героиня. Раньше она верила, что Европа несет миру все лучшее, а оказалось, что для человека нет ничего лучше собственного дома. «Вы приходите и учите нас, как жить. Мы для вас — дикари», — произносит девушка. Она больше не согласна считать себя человеком второго сорта.
Режиссер спектакля «Уя» Чагалдак Замирбеков учился в Кыргызско-Турецком университете «Манас» и в Кыргызском государственном университете культуры и искусств имени Бубусары Бейшеналиевой. Рассказывает, что подавал заявку на режиссерский курс Юрия Бутусова в ГИТИС в Москве, но ему никто так и не перезвонил.
«У нас считается престижным отучится в России. Но я с этим не согласен. Можно стать режиссером, никуда не уезжая», — говорит он в разговоре с DW. Его труппа играет в Бишкеке — в документальном независимом театре «705». Это одна из немногих площадок в Кыргызстане, где поднимаются острые социальные темы, — например, зависимость от России или арабизация страны.
Как был создан спектакль «Уя». Слово кыргызскому обществу
Спектакль «Уя» играется в особом пространстве, воссоздающем несколько комнат тесной квартиры. Постановка родилась в ковид, когда люди были заперты в своих домах. Тогда, рассказывает режиссер, он задумался о том, что такое ощущение дома и почему из него порой хочется сбежать.
Создатели спектакля решили дать слово современному кыргызскому обществу. Из 30 интервью с людьми разных профессий, возраста и социального статуса оставили шесть самых ярких. Друг за другом на сцене появляются шесть персонажей — и делятся историями своей жизни. Среди них — женщина, которая в Кыргызстане спасает сирот и помогает женщинам в беде, молодая кальянщица, которую считают позором семьи, сын игиловца, который верит в мусульманское возрождение страны, ультранационалист, избивающий на сцене непокорных женщин.
Гульмира Турсунбаева, заслуженная артистка Кыргызстана, исполняет в спектакле две женские роли. Она делится: «Обычно я играю на больших сценах, поэтому для меня это был своего рода эксперимент — работать в таком тесном пространстве. С другой стороны, это символично. Кыргызстан — небольшая страна, но в ней живут люди с разными судьбами».
«Уя» по-кыргызски – «гнездо». «Идея заключалась в том, что люди находятся вместе в этом гнезде, и, если у кого-то достаточно сильные крылья, он может его покинуть. Кто-то остаётся. Кто-то становится слишком большим для гнезда и разрушает его», — объясняет режиссер.
На каком языке сегодня говорят в Кыргызстане?
На обсуждении спектакля немецкая публика живо интересуется, действительно ли общество в Кыргызстане двуязычное. «Даже после обретения независимости русский остается официальным языком. Это отражает нашу зависимость от России и ее влияние на страну в целом. В Кыргызстане очень много школ с русским языком обучения», — отвечает режиссер.
Актриса и певица Зере Асылбек, исполнительница того самого финального «антиевропейского» монолога подчеркивает: «Если ты не говоришь по-русски, то чувствуешь себя как будто недообразованным». Ей самой потребовалось время, чтобы отказаться от этого стереотипа. «Я больше не стыжусь, если не говорю по-русски. Это как будто освобождение. Сейчас все меньше людей стремятся владеть русским».
В разговоре с DW Чагалдак Замирбеков рассказывает, что спектакль «Уя» играется в Бишкекев небольшом зале на 50 человек. Для кыргызского театра это смелое и даже провокационное высказывание. «Политическая повестка в стране направлена на сближение с Россией. Не приветствуются также разговоры о националистических движениях. Еще существует такое явление как самоцензура», — говорит режиссер. Он признается, что для показа в Берлине сократил спектакль — убрал блок, где герои говорят про Палестину.
Почему в Берлине разговор с публикой не сложился?
Тот спектакль, что видит европейская публика, отличается от кыргызского варианта не только отсутствием палестинской темы. В Бишкеке, говорит Чагалдак Замирбеков, актеры весь спектакль ведут диалог со зрителями: «Например, в одной из частей актриса просит зрителей рассказать про маму. Однажды встала женщина и минут пять рассказывала о своей семье. И такое происходит постоянно».
В Берлине публика идет на контакт неохотно. Мешает языковой барьер — спектакль играется на кыргызском и русском, и большинство зрителей не отрывает взгляда от экрана с субтитрами. Многие вопросы к залу исполнителям пришлось убрать из текста. «Что бы вы пожелали своему отцу?», — обращается героиня спектакля к зрителям. Ей приходится настойчиво повторить вопрос несколько раз на английском — и уже кажется, что ответа она не добьется. Но наконец кто-то отвечает робко: «Любви».
Что показали зрителям на фестивале новой драмы FIND
Фестиваль новой драмы FINDпроводится в Берлине с 2000 года. В этом году отборщики привезли художественные постановки и документальные проекты театров из Франции, Бельгии, Ирландии, Испании, США. Театр из Кыргызстана вышел на сцену FIND впервые за 25-летнюю историю фестиваля.
Одним из хитов фестиваля стала постановка швейцарского режиссера Мило Рау (Milo Rau), драматурга и активиста, известного своими политическими театральными проектами. В спектакле «Дети Медеи» он обращается к трагедии античного мифа и обстоятельствам реального уголовного дела, в котором мать убила своих пятерых детей. Дети у Мило Рау становятся главными героями: в шокирующей постановке шестеро юных актеров (8 — 13 лет) реконструируют смерть, а также размышляют о насилии, боли и непонимании мира взрослых.
В спектакле «Héritage» бельгийский актер и режиссер Седрик Экхаут (Cédric Eeckhout) вывел на сцену свою мать — 79-летнюю Джо Либертио (Jo Libertiaux), бывшую парикмахершу, которая, несмотря на осуждение общества, ушла от мужа и смогла построить новую жизнь и вырастить в одиночку своих детей. Воссоздавая ее жизнь, Экхаут исследует мир мужского доминирования. Режиссер использует этот проект как признание в любви своей матери и гимн женской независимости.
Ирландский Abbey Theatre представил музыкальную постановку «SAFE HOUSE» ирландского драматурга и режиссера Энды Уолш и композитора Анны Малларки. Действие разворачивается в Ирландии 1990-х — на пустом корте для игры в гандбол, где живет молодая женщина по имени Грэйс. Перед зрителями предстает ее трагическое прошлое: детство, полное бедности и насилия, годы изоляции в деревне, попытки сбежать в город и возвращение к травмам. Спектакль представляет собой цикл песен с визуальными и кинематографическими элементами, где память и фантазия переплетаются.
