«Если останетесь, вас застрелят». Как устроена жизнь в иракской Запретной зоне, которую контролирует Турция

Живописная деревня Сергеле расположена в горах Иракского Курдистана. На протяжении многих поколений ее жители зарабатывали на жизнь выращиванием гранатов, миндаля и персиков, а также сбором диких фруктов и пряностей в близлежащих лесах. Однако деревня находится всего в 16 километрах от границы с Турцией, и рядом — все больше и больше турецких военных баз, разбросанных по склонам окружающих ее холмов.

Это перевод репортажа корреспондента Всемирной службы Би-би-си. Прочитать оригинал на английском языке можно здесь.

Одна из этих баз расположена на западном хребте примерно на полпути к вершине и нависает над деревней. Другая, на востоке, еще строится.

За последние два года здесь было построено как минимум семь баз, включая одну у небольшой дамбы, которая регулирует подачу воды в Сергеле. Теперь местным жителям она недоступна.

«Это на 100% форма оккупации курдских [Иракского Курдистана] земель», — говорит 50-летний фермер Шерван Сергели, лишившийся доступа к части своей земли.

«Турки все разрушили».

Сейчас Сергеле грозит опасность оказаться в так называемой Запретной зоне — большой полосе земли на севере Ирака, затронутой войной Турции с курдской военизированной группировкой РПК (Рабочая партия Курдистана), которая в 1984 году начала на юге Турции борьбу за независимость.

Запретная зона охватывает почти всю иракскую границу с Турцией и местами уходит вглубь страны на расстояние до 40 километров.

По данным правозащитной организации Community Peacemaker Teams, базирующейся в Иракском Курдистане, в Запретной зоне и вокруг нее в результате ударов беспилотников и авиации погибли сотни мирных жителей. Согласно отчету парламента Курдистана за 2020 год, тысячи людей были вынуждены покинуть свои земли, целые деревни были полностью опустошены в результате конфликта.

Сергеле сейчас фактически находится на линии фронта в войне Турции с РПК.

Когда команда журналистов программы Всемирной службы Би-би-си Eye Investigations посетила этот район, турецкие самолеты наносили удары по горам, окружающим деревню, чтобы ликвидировать боевиков PKK, которые долгое время действовали из пещер и туннелей на севере Ирака.

Большая часть земли вокруг Сергеле была сожжена в результате обстрелов.

«Чем больше баз они строят, тем хуже для нас», — говорит Шерван.

В последние годы Турция быстро наращивает свое военное присутствие в Запретной зоне, но до сих пор настоящие масштабы этой экспансии не были известны.

Используя спутниковые снимки, оцененные экспертами и подтвержденные репортажами с мест и открытыми источниками, Би-би-си обнаружила, что, по состоянию на декабрь 2024 года, турецкие военные построили по меньшей мере 136 стационарных военных объектов на севере Ирака.

Согласно анализу Би-би-си, благодаря обширной сети военных баз Турция теперь де-факто контролирует более 2000 кв. км иракской территории.

Спутниковые снимки также показывают, что турецкие военные построили не менее 660 км дорог, соединяющих их объекты. Эти пути снабжения привели к вырубке лесов и тяжелым последствиям для природы региона.

Хотя некоторые из баз здесь еще с 1990-х годов, 89% из них были построены после 2018 года, когда Турция начала значительно расширять свое военное присутствие в Иракском Курдистане.

Турецкое правительство не ответило на запросы Би-би-си об интервью, но продолжает утверждать, что эти военные базы необходимы для того, чтобы дать отпор РПК, которая признана террористической организацией Анкарой и рядом западных стран, включая Великобританию.

Кани Маси, столица субрайона, расположенная всего в 4 км от иракско-турецкой границы, частично находится в Запретной зоне. Жизнь в ней может дать представление о будущем Сергеле.

Когда-то Кани Маси была известна своим производством яблок. Сейчас здесь осталось лишь несколько жителей.

Фермер Салам Саид, чья земля находится в тени большой турецкой базы, не может возделывать свой виноградник уже три года.

«Как только вы попадаете сюда, над вами начинает кружить дрон, — рассказывает он Би-би-си. — Если останетесь, вас застрелят».

Турецкие военные впервые появились здесь в 1990-х годах и с тех пор укрепляют свое присутствие.

Их главная военная база, с бетонными взрывозащитными стенами, вышками наблюдения и связи, а также пространством для передвижения бронетранспортеров, гораздо серьезнее оборудована, чем небольшие аванпосты вокруг Сергеле.

Салам, как и некоторые другие местные жители, считает, что Турция в конечном счете хочет аннексировать эту территорию.

«Все, чего они хотят, — это чтобы мы ушли из этих районов», — добавляет он.

Недалеко от Кани Маси журналисты Би-би-си собственными глазами увидели, как турецкие войска эффективно оттеснили иракских пограничников, ответственных за охрану международных границ Ирака.

В нескольких местах пограничники занимали позиции глубоко на территории Ирака, прямо напротив турецких войск, не имея возможности подойти к границе, рискуя при этом столкновением.

«Посты, которые вы видите, — это турецкие посты», — говорит генерал Фархад Махмуд, указывая на гребень холма через долину, примерно в 10 км от границы Ирака.

И добавляет, что пограничники не могут «подойти к границе, чтобы узнать количество постов».

Военная экспансия Турции в Иракском Курдистане подпитывается ее превращением в могущественную державу в области беспилотных летательных аппаратов и увеличением ее оборонного бюджета. Ее можно рассматривать как часть более широкого сдвига во внешней политике Турции — в сторону большей интервенции в регионе.

Подобно тому, что она делает в Ираке, Турция стремится создать буферную зону вдоль своей границы с Сирией, чтобы сдержать сирийские вооруженные группировки, связанные с РПК.

Публично иракское правительство осудило военное присутствие Турции в стране. Но за закрытыми дверями оно пошло навстречу некоторым требованиям Анкары.

В 2024 году стороны подписали меморандум о взаимопонимании по совместной борьбе с РПК.

Однако в документе, полученном Би-би-си, не было никаких ограничений на пребывание турецких войск в Ираке.

Ирак зависит от Турции в сфере торговли, инвестиций и водной безопасности, в то время как раскол в его внутренней политике еще больше подорвал способность правительства занимать твердую позицию.

На запросы Би-би-си о комментарии национальное правительство Ирака не ответило.

Между тем правители полуавтономного региона Иракский Курдистан поддерживают тесные отношения с Анкарой, основанные на взаимных интересах. Часто они преуменьшают ущерб, нанесенный гражданскому населению в результате военных действий Турции.

Демократическая партия Курдистана (ДПК), заклятый враг РПК, доминирует в региональном правительстве Курдистана (КРГ) и официально находится у власти с 2005 года, когда конституция Ирака предоставила региону полуавтономный статус.

Тесные связи ДПК с Турцией способствовали экономическому успеху региона и укрепили его позиции как по отношению к региональным политическим соперникам, так и по отношению к иракскому правительству в Багдаде, с которым регион борется за большую автономию.

Хошияр Зебари, высокопоставленный член политбюро ДПК, попытался возложить вину за присутствие Турции в иракском Курдистане на РПК.

«Они [турецкие военные] не причиняют вреда нашим людям», — заявил он Би-би-си.

«Они не задерживают их. Они не мешают им заниматься своими делами. Их внимание, их единственная цель — РПК».

Конфликт не показывает признаков завершения, несмотря на то, что в феврале лидер РПК Абдулла Оджалан, находящийся в тюрьме уже много лет, призвал своих соратников сложить оружие и самораспуститься.

Турция продолжает обстреливать цели на территории Иракского Курдистана, а РПК взяла на себя ответственность за сбитый турецкий беспилотник в прошлом месяце.

И хотя, по данным неправительственной организации Crisis Group, с 2016 года количество насильственных инцидентов в Турции сократилось, в Ираке их число резко возросло, и жители приграничных районов подвергаются все большему риску гибели или перемещения.

Одним из погибших был 24-летний Алан Исмаил, больной раком на четвертой стадии. Он был убит в результате авиаудара в августе 2023 года во время поездки в горы со своим двоюродным братом Хашемом Шакером.

Турецкие военные отрицают, что в тот день наносили удар, но в полицейском отчете, с которым ознакомилась Би-би-си, инцидент приписывается турецкому беспилотнику.

Когда Хашем подал в местный суд жалобу на нападение, он был задержан курдскими силами безопасности и продержан под стражей восемь месяцев по подозрению в поддержке РПК — обвинение, которое он и его семья отвергают.

«Это нас уничтожило. Это как убить всю семью», — говорит Исмаил Чичу, отец Алана.

«Они [турки] не имеют права убивать людей в их собственной стране, на их собственной земле».

Министерство обороны Турции не ответило на запросы Би-би-си о комментарии. Ранее оно заявляло СМИ, что турецкие вооруженные силы соблюдают международное право и что при планировании и проведении операций они нацелены только на террористов, стараясь не наносить ущерб гражданскому населению.

Би-би-си ознакомилась с документами, свидетельствующими о том, что курдские власти, вероятно, помогали Турции избежать ответственности за гибель мирных жителей.

Конфиденциальные документы, с которыми ознакомилась Би-би-си, показывают, что курдский суд закрыл расследование убийства Алана, указав, что преступник не установлен.

В свидетельстве о смерти, выданном курдскими властями, с которым ознакомилась Би-би-си, указано, что он погиб от «осколков взрывного устройства».

Отказ упомянуть, что жертвы авиаударов погибли в результате насилия, а не в результате несчастного случая, затрудняет семьям путь к достижению справедливости и получению компенсации, на которую они имеют право и по иракским, и по курдским законам.

«В большинстве свидетельств о смерти они просто написали «infijar», что означает «взрыв», — говорит Камаран Отман из Community Peacemaker Teams.

«Это может быть что угодно, что взорвалось».

«Я думаю, что региональное правительство Курдистана не хочет, чтобы Турция несла ответственность за то, что она здесь делает».

Согласно заявлениям КРГ, правительство признает «трагическую гибель мирных жителей в результате военного противостояния между РПК и турецкой армией в регионе».

Региональное правительство Курдистана добавило, что «несколько погибших» были зарегистрированы как «жертвы среди гражданского населения, гражданские мученики», что означает, что они были несправедливо убиты и имеют право на компенсацию.

Спустя почти два года после гибели Алана его семья все еще ждет — если не компенсации, то хотя бы признания со стороны РПК.

«Они могли бы хотя бы выразить свои соболезнования — нам не нужна их компенсация», — говорит Исмаил.

«Когда что-то уходит, оно уходит навсегда».