«Осторожный оптимизм». На украинском фронте с надеждой смотрят на переговоры с Россией
На мониторе, где идет прямая трансляция с украинских беспилотников, видны большие клубы дыма. Дроны зависли над окраинами Покровска на востоке Украины на одном из самых напряженных участков линии фронта.
Несколькими секундами ранее украинская артиллерия нанесла удар по позициям российских войск, которые пытались продвинуться к дороге на Покровск.
По меньшей мере один российский солдат ранен и, возможно, погиб после удара.
Смотреть эти кадры в прямом эфире страшно. На них воочию можно наблюдать последствия войны, которую начала Россия и в которой к настоящему времени погибли сотни тысяч людей. «Нескончаемая кровавая баня», как назвал ее президент США Дональд Трамп.
Мы находимся в сельском доме, который превратили в командный пункт 155-й механизированной бригады украинских войск. Он находится в нескольких километрах от передовых артиллерийских позиций.
Масштабы разрушений, которые мы видим на мониторах, — дома и здания, стертые с лица земли, — намного превосходят то, что мы видели всего полгода назад.
Это свидетельство ожесточенной борьбы, которая велась в течение последних нескольких месяцев за Покровск, важнейший транспортный узел Донецкой области.
На этой неделе даже среди скептически настроенных солдат, которые неоднократно наблюдали, как рушатся надежды на прекращение огня, царит осторожный оптимизм — дипломатические усилия США, Европы, Турции и других стран подтолкнули Россию и Украину к прямым переговорам впервые за три года.
«Я думаю, что что-то должно произойти, поскольку Россия была первой, кто настаивал на этих переговорах. С 2022 года они отказывались идти на какие-либо контакты», — говорит офицер с позывным «Козак».
«Хотелось бы верить, что это станет началом конца войны. Я вижу, что нам удалось уничтожить их тыловые позиции и линии снабжения. У России нет той силы и мощи, которая была в начале войны. Поэтому я думаю, что что-то произойдет».
37-летний Юрий до полномасштабного вторжения России в Украину работал в технологической компании.
«Они [Россия и Украина] должны начать разговаривать. Мы, солдаты, хотим, чтобы эта война закончилась. Но важно помнить, что мы не можем ее остановить, поскольку не мы ее начали», — говорит он.
Юрий поднимает взгляд на монитор и видит, что российские солдаты снова начали движение. Он и его коллеги вычисляют координаты и передают их артиллерийскому подразделению.
Из командного пункта мы едем на артиллерийские позиции по грунтовой дороге, проложенной через широкие просторы открытых полей. Грязь летит в воздух, машина скользит по ней, и мы движемся как можно быстрее.
Скорость — это еще и защита от ударов беспилотников, число жертв которых резко возросло как в России, так и в Украине с тех пор, как они начали активно использоваться в 2023 году.
Военные технологии продолжают развиваться. Теперь появилась новая угроза — оптоволоконные дроны. «Мы не можем их обнаружить или нейтрализовать, так что, скорее всего, беспилотников в этом районе сейчас гораздо больше, чем мы думаем», — говорит Юрий.
Когда мы подъезжаем к артиллерийской позиции, скрытой под деревьями и кустарниками, солдаты заряжают орудие. Это произведенная во Франции самоходная артиллерийская установка Caesar. С начала войны в Украину было поставлено несколько десятков таких установок, и Франция сейчас пытается нарастить их производство.
«Я впечатлен ее точностью, и мы можем использовать большой ассортимент боеприпасов. Самое главное, что приведение в боевое состояние происходит очень быстро. Она гораздо эффективнее, чем старое советское оборудование, которое я использовал», — говорит «Козак».
Украинские солдаты выпускают четыре снаряда, каждый из которых издает оглушительный звук. Вокруг мы также слышим звуки летящих снарядов. Бой продолжается.
«Как вы можете слышать, сейчас идет волна атак со стороны противника, и нам нужно много боеприпасов, чтобы подавить ее. Мы надеемся, что наши международные партнеры смогут предоставить нам как можно больше боеприпасов, потому что если нам придется начать выбирать приоритетные и неприоритетные цели, то враг добьется успеха», — говорит Козак.
Мы спрашиваем солдат, как они относятся к предположениям о том, что Украине придется пойти на уступки и, возможно, отдать территории, чтобы обеспечить мир.
«Мне больно это слышать. Даже я хочу вернуться домой к своей семье. Моей дочери восемь лет, и я очень по ней скучаю. Но мы должны быть сильными. Я не верю, что если мы отдадим какую-то территорию, они остановятся. Через пару лет они вернутся и все начнется с начала», — говорит Юрий.
«Люди, которые сюда не приезжали, которые не ощущали на себе последствия российской агрессии, все эти диванные комментаторы говорят, что можно отдать землю и все закончится. Они никогда не поймут, сколько родных и друзей мы потеряли. Мы не должны отдавать ни одного квадратного метра нашей территории», — говорит Козак.
Цена, которую Украина заплатила за защиту своей земли, видна везде: на фотографиях улыбающихся молодых солдат на обочинах дорог, на мемориальных досках на центральных городских площадях и на рядах свежевырытых могил.
Яна Степаненко с любовью покупает сыну любимые лакомства — чашку горячего шоколада и шоколадный рулет.
Затем она едет на кладбище в Запорожье и аккуратно кладет их у могилы 22-летнего Владислава. Яна и ее дочь, 13-летняя Николь, протирают надгробие влажными салфетками. После этого они безутешно обнимают друг друга.
Владислав был оператором дрона и погиб в результате российского удара 21 февраля этого года.
Для Яны новости о возобновлении прямых переговоров не приносят никакой надежды.
«Мне кажется, что эта война вечная. Конечно, я надеюсь, что они найдут решение. Потому что люди гибнут то тут, то там [в России]. Но жажда Путина к нашей земле ненасытна», — говорит Яна.
Часть Запорожской области в настоящее время оккупирована Россией, а линия фронта проходит менее чем в 60 километрах от города. Россия неоднократно требовала полного контроля над Запорожской, Луганской, Донецкой и Херсонской областями в рамках любого мирного соглашения.
«Ни за что. Я хочу жить в Украине, а не в России. Мы видели, что они делают под оккупацией, что они делали в таких местах, как Буча, их жестокость и пытки», — говорит Яна.
«Представляете, они даже это кладбище не пощадили», — добавляет она, указывая на большую воронку неподалеку, где несколько месяцев назад взорвалась бомба.
Слезы текут из ее глаз.
«Я надеюсь, что мой ребенок погиб не напрасно. Что победа все равно будет — и вся Украина станет свободной».
При участии Имоджен Андерсон, Владимира Ложко, Анастасии Левченко и Санджая Гангули
