Что мешает Евросоюзу покупать газ у Ирана?
ЕС импортирует газ из России, Ливии и Катара — несмотря на санкции и столкновение интересов и ценностей. Почему это не так в случае с Ираном, у которого вторые по величине в мире запасы газа?После вторжения России в Украину в феврале 2022 году Европейский Союз бросился диверсифицировать источники закупки энергоносителей и снижать зависимость от российского газа. Импорт трубопроводного газа из РФ резко упал — с более чем 150 млрд кубометров в 2021 году до менее чем 52 млрд в 2024-м.
Однако, несмотря на беспрецедентные по масштабу западные санкции, призванные ограничить доходы Москвы от продажи энергоносителей, в 2024 году на долю России по-прежнему приходилось около 19% поставок трубопроводного и сжиженного газа в Евросоюз. Согласно недавнему отчету экологической организации Deutsche Umwelthilfe (DUH), импорт российского СПГ странами ЕС в 2024 году вырос примерно на 20% по сравнению с предыдущим годом.
Приоритет энергетической безопасности Европы
В поисках альтернативных поставщиков энергоресурсов Брюссель заключал или возобновлял сделки со странами, которые являются политически нестабильными или рассматриваются как не соответствующие европейским ценностям.
Алжир, давно страдающий от внутренних неурядиц и дипломатической напряженности в отношениях с такими соседями, как Марокко и Испания, в данном случае остается ключевым поставщиком. В Ливии, где после свержения режима Каддафи в 2011 году и вспыхнувшей после этого гражданской войны международно признанные власти не контролируют всю территорию страны, добыча газа регулярно нарушается из-за блокады со стороны различных военизированных подразделений и междоусобиц. Между тем монархии Персидского залива, такие как Катар, часто критикуемые Западом за нарушения прав человека, продолжают играть важную роль в энергетической стратегии Европы.
В каждом отдельном случае ЕС, похоже, выбирает прагматизм вместо идеализма, отдавая приоритет энергетической безопасности даже перед лицом политических рисков и противоречивого столкновения интересов и ценностей. Но один крупный игрок мирового энергорынка по-прежнему отсутствует в таких расчетах Брюсселя — это Иран. Несмотря на то, что Тегеран обладает вторыми по величине в мире доказанными запасами газа, он практически не продает энергоносители Евросоюзу.
Официальные лица называют тут множество причин — геополитика, ядерные амбиции иранцев и соблюдение прав человека в стране. Однако вопрос остается открытым — если Европа может вести дела с Россией, Ливией и Катаром, то почему бы не проявить прагматизм и в отношении Ирана?
Западные санкции и риски ведения бизнеса с Ираном
Самым серьезным барьером, препятствующим поставкам иранских нефти и газа в ЕС, являются западные санкции против Тегерана. Евросоюз связан не только принятыми им самим соответствующими ограничениями, но и широкой сетью рестрикций, введенных США и направленных против энергетического сектора Ирана. Последние меры бьют и по неамериканским компаниям, сотрудничающим с иранской нефтегазовой отраслью.
Эти санкции не только препятствуют торговле. «Они сдерживают инвестиции в энергетическую инфраструктуру Ирана, делая добычу и транспортировку его нефти и газа в Европу непомерно дорогой», — констатирует в интервью DW Аднан Мазареи, экономист и бывший высокопоставленный сотрудник Международного валютного фонда (МВФ). Несмотря на огромные запасы ископаемого топлива в Иране, большая часть его потенциала, по словам Мазареи, остается неиспользованной.
Тем не менее санкции не полностью исключили Иран из мировой торговли энергоресурсами, он продолжает экспортировать нефть с помощью так называемого «теневого флота» — танкеров, которые работают без транспондеров, часто перегружая товар в море, чтобы скрыть его происхождение. Иранская нефть и СПГ находят покупателей вне пределов досягаемости американской юрисдикции — например, в таких странах, как Китай и Малайзия.
«Некоторые виды иранской нефти даже импортируются в Европу через посредников, таких как Индия», — поделился с DW Мехди Годси, экономист Венского института международных экономических исследований (wiiw). «Европейские компании просто не могут пойти на риск и торговать с Ираном напрямую», — добавил Годси, отметив, что подобный шаг повлек бы за собой «серьезные наказания».
Почему Иран попал под западные санкции
Иран — государство, в отношении которого действуют одни из самых жестких западных санкций. В основном они были введены из-за финансовой поддержки Тегераном радикальных исламистских движений, таких как палестинское ХАМАС и ливанское шиитское «Хезболлах» — организаций, которые признаны террористическими Евросоюзом, Германией, США и другими странами.
«В Иране поддержка движений сопротивления (в других государствах. — Ред.) — это не просто политика, она прописана в законе», — поясняет Годси. Тегеран утверждает, что такое юридическое закрепление демонстрирует прозрачность его политики, и рассматривает ее как поддержку «борющихся с угнетением и антиимпериалистических» союзников. Однако сейчас внутри иранского руководства мнения по этом поводу, похоже, разделились.
Умеренные и реформисты настаивают на уступках, которые могли бы помочь восстановить отношения с Западом, включая возможный пересмотр поддержки региональных прокси Тегерана. Путь к нормализации связей могло бы открыть знаковое соглашение 2015 года по иранской ядерной программе. Совместный всеобъемлющий план действий (JCPOA), в рамках которого иранцы согласились ограничить свою деятельность в этой сфере в обмен на снятие санкций, помимо Ирана, подписали пять постоянных членов Совбеза ООН, а также Германия.
Однако в 2018 году президент Дональд Трамп во время своего первого срока правления в одностороннем порядке вывел США из соглашения, возобновив действие санкций и нанеся ущерб иранской экономике. Хотя европейские страны и Россия пытались спасти сделку, их усилия оказались недостаточными для смягчения ущерба.
Можно ли что-то изменить с санкциями против Ирана?
Ряд экспертов считают, что ситуацию еще можно переломить, признавая, что добиться этого будет непросто. «Это политическая головоломка, и она требует политического решения», — говорит Аднан Мазареи, который по-прежнему скептически относится к тому, что необходимые изменения произойдут при нынешнем руководстве Ирана.
Помимо очевидного отсутствия политической воли у властей в Тегеране, неясно, смогут ли продолжающиеся в данный момент переговоры Ирана и США по этому вопросу привести к прорыву. У сторон нет доверия друг к другу, уточняет Мазереи. По его словам, Соединенные Штаты неоднократно меняли свою позицию, поэтому трудно предсказать, будут ли санкции в итоге действительно отменены.
Брюссель технически имеет возможность проводить свой собственный курс, если переговоры между США и Ираном провалятся, но решится ли он на это — другой вопрос, продолжает Мазереи. Европа, по его оценке, по-прежнему остается глубоко привязанной к трансатлантическому альянсу. С начала войны России против Украины Евросоюз стал еще больше зависеть от закупок СПГ, на который сейчас приходится более трети всего его импорта газа. При этом в 2024 году около 45% СПГ в ЕС поставили США.
«Я не думаю, что Европа пойдет против Соединенных Штатов, — предполагает Мехди Годси из wiiw. — Они даже не сделали этого в ответ на войну пошлин, когда в интересах Европы было бы расширить торговлю с Китаем». Трансатлантические отношения фактически связали Европе руки для реализации того, что могло бы отвечать ее собственным интересам, посетовал в заключении Годси.
