Председатель IRCT: Систематическое насилие в пансионате Ниноцминда можно расценивать как пытки
Почти ежедневно Государственное агентство опеки выводит детей из пансиона Ниноцминда, находящегося под контролем Грузинской православной церкви (ГПЦ). В то же время правозащитники и эксперты все чаще говорят о необходимости эффективной реабилитации этих детей.
Одна из них — психолог Лела Цискаришвили. Она была избрана президентом Международного центра реабилитации жертв пыток (IRCT) в 2020 году. Центр также распространил заявление относительно пансиона Ниноцминда, в котором упоминаются слова «пытки» и «бесчеловечное обращение».
Netgazeti поинтересовалось у Лелы Цискаришвили, в каких случаях проживание в детском пансионате может рассматриваться как бесчеловечное обращение, что необходимо для их реабилитации и какие шаги должно предпринять государство.
На основании имеющейся у нас информации, с какими рисками сейчас сталкиваются дети в интернате Ниноцминда и какие срочные меры необходимо предпринять?
Прежде всего важно, чтобы процесс максимально был нетравматиченым для детей и взрослых. Как это ни парадоксально, мы должны действовать быстро, но у нас должен быть четко определенный механизм реагирования, и этот процесс должен быть подстроен под каждого ребенка.
Там, где есть возможность, можно вывести детей в биологические семьи. В остальных случаях нужно учитывать множество факторов. Важно учесть, что дети пережили огромный кризис, мы не знаем наверняка, в каких условиях они были. Сейчас их выводят и важно сохранить стабильность хотя бы какого0то типа, чтобы минимизировать негативные влияния, которые могут сопутствовать выводу из пансионата.
Что вы имеете ввиду под сохранением стабильности?
Необходимо индивидуально изучить нужды каждого ребенка. Скорее всего этим уже занимаются соцработники. Необходимо установить, является ли конкретный ребенок жертвой насилия, какой нанесен ущерб. Это нужно учесть и в дальнейшем, в том числе при возвращении в биологические или т.н «Foster-семьи».
Важно, чтобы в этих местах их встретили люди, с которыми можно установить доверительные отношения. Мы много чего не знаем об этих детях, но можем предположить исходя из опыта, что с ними происходит в закрытых институтах, где есть дополнительные риски насилия над детьми и подростками.
Несколько дней назад Международный центр реабилитации жертвы пыток упомянул в своем заявлении пытки и нечеловеческое отношение к детям. Что вы имели ввиду?
Под эгидой центра объединены более 160 организаций из 72 стран мира, которые работают по вопросам пыток, в особенности по направлению реабилитации жертв.
Что имели ввиду? Эти дети находятся под опекой государства. Они находятся в закрытой институции и у государства есть обязанность создать для них среду, ориентированную на их психо-социальное развитие и лучшие интересы.
У государства есть обязанность защитить находящихся под его опекой детей от насилия. Если будет установлено — а по первичным данным так и видно — что психологическое и физическое насилие носили системный характер, это можно будет квалифицировать как пытки и нечеловеческое обращение, а ответственность ложится на государство, которое не смогло защитить детей от насилия, если оно имело место на протяжении годов и носило систематический характер.
Когда у национального механизма превенции нет возможности войти в учреждение, всегда появляются сомнение не только в Грузии, но и везде. Поэтому в письме и был призыв к государству осуществить мониторинг во всех институциях, находящихся в его ведении.
Ранее были распространены сведения, что дети были жертвами насилия, им не давали кушать, в качестве наказания заставляли кланяться. В случае подтверждения информации о насилии в пансионате, какие меры необходимы для реабилитации жертв? Каким должен быть этот процесс?
Говоря о реабилитации нужно знать, что этот процесс состоит из нескольких измерений и обязательно содержит правовую часть. Если находящиеся под опекой государства люди пострадали, а в этом случае речь идет о детях, в том числе с ограниченными возможностями… Если они стали жертвами насилия, им нужна психологическая, медицинская, социальная реабилитация, что полностью должно быть обеспечено государством. Параллельно нужно начать следствие.
Неотъемлемая часть любой реабилитации установление и достижение правосудия. В этом контексте обязательна не только реабилитация, но и то, что зовут репарацией — финансовая компенсация для возмещения морального ущерба.
Доступность на справедливый суд неотъемлемая часть реабилитации. Когда ты становишься жертвой насилия, дальнейшая жизнь может быть хорошей, но если виновный не будет наказан, а государства и суд не признают, что тебе был нанесен ущерб… Когда насилие совершается в отношении людей и тем более, когда в нем косвенно участвует государство своим бездействием и такая большая институция, как церковь — нужно признать нанесенный тебе ущерб. По другому мы не можем говорить о полной реабилитации.
Были также сведения о предполагаемом сексуальном насилии. Это очень тяжелое преступление, очень больная и глубокая рана, особенно говоря о детях. Обязанность старших заключается в их защите.
Если такое подтвердится, понадобится длительная терапия. Часто эти раны не заживают. Есть и такие случаи. Рана очень глубокая и для взрослого, и уж тем более для детей. Это разрыв — когда человек, который должен заботиться, применяет насилие. Мы говорим об очень глубокой травме.
В заявлении Центра говорится, что это не единичный случай. По вашей оценке, процесс следует ограничить лишь пансионом в Ниноцминда или же нужно начать дискуссию о всех крупных институциях, существующих в Грузии под формой детских домов?
Обязательно. Уже годы как начался процесс деинституционализации. Цивилизованный мир пришел к соглашению, что большие институции для детей и подростков как ад на земле. Каким бы слаженным не было учреждение, всегда есть такой риск.
Соответственно, и наше государство встало на этот путь. Нам известно, что остались еще пансионаты и там у государства также нет механизма мониторинга. Соответственно необходимо начать рассуждение и сделать действенные шаги для их закрытия.
Что касается участия религиозных институций в этом процессе, не думаете ли вы, что государство избегает конфликта с церковью и именно из-за этого омбудсмен не может осуществить мониторинг?
Конечно. Сказал же [председатель правящей партии «Грузинская мечта» Иракли] Кобахидзе, что они не будут противостоять церкви ни до, ни после выборов. От ГПЦ ведь идут голоса.
Реагирование было очень запоздалым… Посмотрим, главное, чтобы хотя бы сегодняшняя реакция была эффективной — вывели детей и интегрировали их в новую среду.
Ожидаете ли вы надлежащего реагирования?
Нам всем известно, что политика социальной защиты и ведомство, ответственное за нее — Государственное агентство опеки стоят перед вызовом. Нам известно, со сколькими случаями приходится работать соцработникам и какое у них жалование. Однозначно, эта тема не является приоритетной для государства.
У меня лично были профессиональные контакты со многими соцработниками, они делают очень большую и тяжелую работу. Часто они неэффективны, но выполнение работы дается им кровью. Соответственно, не будем перекидывать всю ответственность на плечи Агентства социальной защиты. Будь эта сфера приоритетной для государства, все можно было бы наладить и улучшить эти сервисы, но для них дети и социальные вопросы не очень интересны.
Что происходит в пансионе Ниноцминда
7 мая Комитет ООН по правам ребенка поручил властям Грузии провести мониторинг детского пансиона в Ниноцминда, который находится под управлением Грузинской православной церкви.
ГПЦ не допускает омбудсмена и его представителей в пансионат. Кроме того, 2 июня Народный защитник на основании запрошенной информации заявила, что в 2016-2021 годах были начаты четыре расследования, связанные с пансионом в Ниноцминда.
Одно из них, связано с возможным изнасилованием, а остальные три – с возможными случаями насилия в отношении детей.
По имеющейся информации, в пансионате проживает около 150 детей. В отчете Народного защитника за 2015 и 2018 годы говорится, что среди других проблем в пансионе были выявлены «строгий стиль воспитания и отсутствие социализации». Один из диаконов также подтверждает факты проявления строгости в отношении детей.
После сообщений в СМИ о пансионе в Ниноцминда Государственное агентство по опеке сообщило, что социальные работники будут допущены в учреждение. 6 июня органы опеки приступили к исполнению судебного решения о переводе воспитанников детского пансиона в Ниноцмина, социальные работники забрали из учреждения часть несовершеннолетних.
